вам глаза бойцы закрывали…
Родимые сёстры мои! Лучезарные птички!
Бомбили… стреляли… жгли… пытали…
казнили… взрывали…
Война. Ночи без сна. Сёстры мои! Сестрички!
Молитва
Сегодня в лазарет наш с далёкой ли дали
Совсем цыплёнка юного, мальчонку привезли.
Из кузова сгрузили и на руках внесли
В огромную палату: в крови, снегу, пыли.
Обмыть мальчонку надо! Всё чистым быть должно.
А нянечка-старуха так молится в окно.
На Солнце, как на Спаса… икона – небеса…
Зовите вы хирурга! Жить парню полчаса!
Хирург бежит, вздыхает, всю видит боль-беду.
Реку переплывает, идёт-бредёт по льду.
Реку войны и скорби, и простынь, и пелён,
Реку судьбы и смерти, реку иных времён.
А мать моя, сестричка, рукой зажала рот:
Такой солдат молоденький, а нынче вдруг умрёт!
Не умирай, шептала, держись, не умирай,
Во что бы то ни стало держись и побеждай!
Зажимы подавала… Стояла у стола…
А нянечка-старуха молилась и ждала.
А нянечка святые все путала слова,
Молилась как умела, молилась от себя…
Хирург над страшной раной творил последний шов.
Шагнул назад, как пьяный, без сил, в поту, без слов.
Солдат, мальчонка бледный, последний дух и дых.
Он снизу вверх застыло смотрел на нас, живых.
И мать моя, сестричка, отбросила зажим,
И тихо так и горько заплакала над ним.
А нянечка молилась, молилась всё равно,
И Солнце бинтовало разверстое окно,
И Бог молитву слышал, в слезах смирен и тих,
И в небе Сам молился за мёртвых и живых.
«Сестра милосердия. Твой лазарет…»
Сестра милосердия. Твой лазарет.
Раненых – огляди.
Бойцы лежат тихо. Сочится свет.
Крест на каждой груди.
Герои войны. Военный хирург
в каптёрке – ночь!.. – задремал.
Бинт, марля звёзд. Мир горек и прост.
Верблюжий жар одеял.
Ах, этот скальпель… его лезвиё
насквозь времена пробьёт.
Да, жизнь спасти. Подержать в горсти
стерильный марлевый лёд.
Никто не умрёт. Эта вера в Дух…
в его царенье и край…
И днём, и в ночи чертоломь за двух,
сестра, только не умирай.
Двужильна ты. Свет – над головой.
Война – до Победы – всегда.
Вчера – умирал. Сегодня – живой.
Горят, кричат города.
Сестра милосердия. Твой солдат.
За раненых – помолись.
За Русский Мiръ. Ни шагу назад.
За свет. За Бога. За жизнь.
«Россию невозможно победить…»
Россию невозможно победить.
Россия победит сама. Гляди:
Война закончилась, и оборвалась нить…
О нет, война пребудет впереди.
На крепкой нити – ожерелье войн.
Тки, Пенелопа, красный свой ковер!
Победа будет, Мiръ, ты будь спокоен,
Взойдет заря, и выйдем на простор.
Утихнут выстрелы. Не будет литься кровь.
Я расстегнула белый мой халат.
Горелки газовой огонь. Не надо слов.
Их больше нет. Все времена – назад.
Вот боль. Вот смерть. Всё будет, как и впредь.
Иной войны полнощной не боюсь.
Солдат, усни. Не надо так смотреть
Тебе в огонь. Погаснет, ну и пусть.
Мы преподали Мiру наш урок.
Да, жизнями. А чем ещё платить,
Чтоб не пустить проклятье на порог,
Чтобы любви не оборвалась нить?
Победа завтра. Зимняя заря.
Полынный запах. Хладный лазарет.
Пойми, пойми, что было всё не зря.
Что сатаны уже за гранью – нет.
История, я только медсестра,
Нет никого, лишь Бог один со мной,
Хирург зашьёт разрезы до утра,
Ребёнок кровью плачет за стеной,
Я на солдат глазами матерей,
Глазами всех родных икон гляжу,
Встаю в проёме выбитых дверей,
Теку родною кровью по ножу,
По скальпелю, по тьме, по лезвию,
По звёздам, по отчаянной судьбе:
Господь, возьми Ты, Отче, жизнь мою,
А им – отдай. В ночи молюсь Тебе.
Улыбка Бога
Живый в помощи Вышняго,
в крове Бога небеснаго водворится.
Речет Господеви:
заступник мой еси и прибежище мое,
Бог мой, и уповаю на Него…
Вы все живые, убитые, в Боге.
Вы все в крови Его течёте.