Каждое слово действовало на нее благотворно. Прижавшись к нему в мимолетном порыве нежности, она сказала:

– Как ты все верно сказал. Вроде бы я склонна хандрить. А ты наоборот. Ах, Пьер, нам пришлось искать тихое место, вдали от большого города, чтобы избежать разных неприятностей. Хорошо найти тихое место, а лучше несколько таких мест, и переезжать из одного в другое. Какая здесь легкая и приятная жизнь. А почему? Потому что постоянно заводишь новые отношения и знакомства. Вот оно, преимущество путешествий, живешь минутой и вообще получаешь все, что тебе нравится.

– И все-таки «жить на чемоданах» трудновато. Не каждый день встречаешь безупречного кавалера, в котором добродетели военного воспитания сочетаются с учтивостью светского денди. Ты знаешь, кого я имею в виду. Какие обширные познания – и абсолютное отсутствие хвастовства. У него восхитительные манеры; словно он стесняется, что пережил так много испытаний.

Она согласно кивнула.

– Вчера вечером, когда вы с ним вместе провожали эту барышню с концерта до отеля, ты имел разговор с господином фон Гордоном. Я стояла у окна и видела, как вы прохаживались по тропинке, усыпанной гравием. Расскажи. Ты знаешь, вообще-то я не любопытна, но уж если чем-то интересуюсь…

– То?

– То de tout mon coeur[63]. Итак, что он такое? Почему отправился странствовать по свету? Такой видный мужчина, знатного рода, ведь шотландцы все из хороших семей. Среди наших кавалеров при дворе… Вот откуда я это знаю. Впрочем, я вовсе не прошу читать мне лекцию о шотландской аристократии. Так почему он вышел в отставку?

Сент-Арно рассмеялся.

– Дорогая моя Сесиль, тебя ждет жестокое разочарование. Он вышел в отставку…

– Ну?

– Просто из-за долгов. И с этого момента начинается его карьера, самая банальная карьера наемника. Сначала наш chevalier errant[64] служил в саперах в Магдебурге, потом в железнодорожном батальоне под командованием Гольца. В этом отряде народ достаточно умен и ловок, чтобы не влезать в долги. Но у каждого правила есть исключения. Короче, он не удержался. И переселился (если в его положении уместно говорить о переселении) в Англию, где надеялся найти практическое применение своим научным познаниям. Это ему удалось, и в середине семидесятых, по поручению одного английского общества, он отправился в Суэц прокладывать кабель через Красное море и Персидский залив. Ты вряд ли представляешь себе, где это, но я покажу тебе на карте…

– Рассказывай дальше.

– Позже он служил в Персии, где под его руководством была проведена телеграфная связь между двумя столицами, после чего поступил на русскую службу. Как раз в это время Скобелев, которого ты помнишь по Варшаве, праздновал победу под Самаркандом. Позже, когда театр военных действий переместился, Гордон был с этим генералом под Плевной[65]. Но среди русских усилилась ненависть ко всему немецкому, и служба в России стала невыносимой. Он вышел в отставку, и ему удалось восстановить прежние связи. В настоящий момент он является уполномоченным той самой английской фирмы, где начинал свою карьеру, и занимается прокладыванием нового кабеля в Северном море. Однако же он страстно желает вернуться на прусскую службу, чего он, без сомнения, добьется, так как имеет протекцию в верхах.

– И это все?

– Но Сесиль…

– Ты прав, – рассмеялась она. – Жизнь довольно бурная. Но я и в самом деле нахожу, что прокладывать какую-то проволоку или кабель вдоль неизвестного мне берега (а сколько берегов мне неизвестно) столь же банально, как залезать в долги.

– А что же, по-твоему, не банально? Соблаговоли удовлетворить мое любопытство.