– Но Кате уже ничем не помочь, – печально вздохнул Костян. – Ей уже вручили повестку на комиссию ЦРУ.

Леня и Рафаэль, не сговариваясь, снисходительно заулыбались и достали из нагрудных карманов свои удостоверения сотрудников КГБ. Леня вальяжно пояснил:

– По статусу, мы – разработчики, высшая каста, элита КГБ!

– Дай пас, Костян! – ободряюще улыбнулся Рафаэль, довольный разглядыванием своей фотокарточки на удостоверении.

– По одному твоему щелчку, – продолжил Леня, – и ЦРУ и полицаи и продажная пресса, – все будут стоять перед тобой навытяжку и отдавать тебе честь. Которой у них нет. Сам же ты не то что перестанешь нуждаться в деньгах, ты просто перестанешь понимать, что такое деньги. У тебя будет все, и для жизни, и для работы, по первому твоему требованию. Ты сможешь жить, где хочешь и как хочешь!

– И что потребуется от меня, в сделке с вашими инфернальными силами? Как обычно, душу?

– В том-то и дело, что душу твою никто не трогает, – почти с облегчением ответил Леня, – она никому не нужна.

– А тогда что?

– Твой мозг! – торжественно провозгласил Леня. – Нужна гениальная работа твоего мозга, старик!

Костян молчал. Лесть была приятна, тем более, она в чем-то соответствовала действительности. Костян знал себе цену.

– Помнишь, – продолжал Леня, – как мы начинали, – с простейших программ – скриптов? А сейчас мы, – он посмотрел на Рафаэля, – идем за границы очевидного. Пора уже взламывать не сервера, а разум людей! Благодаря цифровой интервенции, мы синтезируем новую реальность, переносим наши отношения с физическим миром на новый уровень!

– Заманчиво! – Костян тянул с ответом. Он понимал, что своим отказом подпишет приговор и себе и Кате и деду.

– Вот именно! – по-своему расценил задумчивость Костяна Леня. – По сути, мы не приглашаем тебя работать на кого-то. Мы приглашаем тебя – в боги! В новый мир, основанный на ценностях глобального киберпространства! Я знаю, тебе, как программисту, близка тема бога, сходящего в созданный им самим мир. Ты – творец, а дух творения презирает все границы – закона, общества, морали, даже границы тела! Пора, Костян, решайся!

Костян молчал. Это молчание можно было расценить и как знак согласия и как молчаливый отказ.

– Да что тут решаться, Костик! – раздался громкий и несколько развязный голос Гранит Романыча, грозно входящего в комнату. – Разве ты не понял еще, что тебя элементарно вербуют!

– Кто такой?! – испугался от неожиданности Леня.

– Мой дед.

– Здесь же не было посторонних?! Квартиру проверяли! – удивленно завозмущался Леня.

В комнате запахло перегаром коньяка. Костян понял, что дальше гаражей дед не уходил, и там, на лавочке, обсуждал обстановку с соседом Семенычем, тоже любителем пропустить стопочку.

– Я все слышал! – загремел Гранит Романыч. – Я их сразу раскусил! Вот кто, значит, нашу Катеньку подставил! – Он распахнул плащ и угрожающе выставил из-под него ружье, дулом в сторону Лени и Рафаэля. – Щас я вас расколю, господа! Вы мне все расскажете!

Костян бросился к деду, отбирать ружье, не дай бог, выстрелит. Но морской офицер легко отбросил внука от себя.

Пока Костян боролся с Гранит Романычем за контроль над ружьем, Леня и Рафаэль мобилизовались.

– Он слышал наш разговор! – кивнул Леня на Гранит Романыча.

– Свидэтэл! – подтвердил Рафаэль. – Вааружен! – На его простодушном лице вместо сияющей улыбки появилось выражение зверской серьезности.

– С вооруженными свидетелями – строго по инструкции! – так же серьезно отреагировал Леня.

– Канэшна! – и Рафаэль вынул из кармана пиджака что-то похожее на игрушечный пистолет, навел на Гранит Романыча и нажал на курок.