Сергей сидел у себя в кабинете и разглядывал маленькое треснутое зеркальце с розовым пластиковым ободком. С обратной стороны томно глядела из-под пышных ресниц выцветшая Покахонтас.

– Сергей Сергеевич, к Вам Надежда Петровна, – голос секретаря вывел из задумчивости.

Сергей быстро убрал зеркальце в коробочку с ватой. Пришла его любимая ипэшница.

– Сергей Сергеич! – дама, укутанная в долгополое пурпурное платье, как в саван, взирая на него из-под шляпы в тон платью, молитвенно сложила руки. – Только Вы сможете меня спасти! Я погибаю!

Сергей улыбнулся и, обойдя стол, предложил даме кресло.

Усевшись напротив, он еще раз ей улыбнулся. Искренне.

– Ну, давайте Вас спасать. Рассказывайте.

– Ах, это какой-то тихий ужас. Триллер! – она закатила глаза и прижала руки к сердцу. – Вы знаете, что на мне ничего нет. Гола, как церковная мышь, так сказать. Все на моем муже. Конечно, мы не оформляли свои отношения в ЗАГСе.

– Нотариальный договор, я помню, – кивнул Сергей.

– Ну, так вот. Вчера мне пришло письмо от судебного пристава, что мой муж… Мой муж! Должен почти миллион… Ах!

Без какого-либо стеснения, она достала из сумочки флакончик с нюхательной солью и пару раз потянула носом над флаконом.

– Господи, они наложили ограничения на нашу квартиру. Ту, которая в Коломенском.

Она с первобытным ужасом посмотрела Сергею в глаза, как бы не видя его, и прошептала:

– Что же теперь будет?

Сергею стоило больших усилий сдерживать улыбку.

– Документы принесли? – спросил он, стараясь быть строгим.

Она засуетилась, доставая откуда из-за платья портфельчик и вытаскивая документы.

– Да-да-да… Вот тут все, все есть. Разберитесь, голубчик, выручите из беды.

Сергей полистал бумаги.

– Ну, я думаю, что они подозревают нечистую схему и запугивают вас. При беглом взгляде, могу сказать, что вынесение ограничений неправомерны, но, конечно, нужно разбираться.

Надежда Петровна покусала губы, поерзала в кресле, вздохнула и прошептала:

– Сергей Сергеевич. Постановление вынес Тверской суд.

– Понятно. Ну, это не страшно.

– Правда?

– Конечно. У меня там хорошие отношения с судьями. Не Конева ли, случайно, выносила постановление?

– Она, – кивнула дама.

– Ну, так вообще прекрасно, – сказал Сергей, захлопнув папку.

Надежда Петровна радостно подпрыгнула на стуле и хлопнула в ладоши от счастья.

Сергей сделал серьезное лицо.

– Подождите радоваться, – прервал он ее восторг. – То, что шансы хорошие, еще не гарантирует стопроцентный результат. Я сейчас внимательно изучу Ваше дело, и, если все хорошо, позвоню Коневой. Скорее всего, подадим апелляцию. Мы еще успеваем.

Надежда Петровна приложила руку, усыпанную массивными перстнями к груди, и закатила глаза.

– Сергей Сергеевич! Вы мой герой!

Сергей предостерегающе поднял палец. Она тут же всплеснула руками – молчу-молчу, – поднялась и, как большое пурпурное облако, выплыла из комнаты.

Сергей позволил себе наконец усмехнуться и стал листать документы. По всей видимости, ему удастся снять ограничения и вообще отменить этот нелепый долг.

Тот факт, что она вела серые схемы, нисколько не беспокоил его. Он знал, как ее любил муж, хотя здесь была меркантильная причина, но главное – внуки. Они просто обожали бабушку.

Вошел Самуил Аркадьевич. Он аккуратно прикрыл за собой дверь.

– Что, в трудах аки пчела? – поинтересовался он.

– Да у Надежды Петровны тут проблемка, – объяснил Сергей.

– Надеюсь, ничего серьезного? – обеспокоенно спросил директор.

– Нет, ерунда.

– Это ха-ра-шо, – Самуил Аркадьевич уселся в кресло напротив Сергея чуть боком и положил левую руку на стол.

Сергей посмотрел на него, ожидая рассказа о чихуа.