И что. За это его убивать?

«Но я же не приговор выношу. Я просто пытаюсь выяснить, какая у меня система, – оправдывался Сергей сам перед собой. – Если она вообще есть. Должна быть. У всех маньяков есть система. Да. И я один из них».

И все же. Один человек – это не показатель. Он должен узнать об остальных.

«Пора заводить инстаграм», – подумал Андрей, разглядывая фотографию жертвы. Тело нашли через четыре дня после убийства. Не самое приятное зрелище. Андрей рассматривал фотографии уже минут тридцать. Материалы он позаимствовал и помнил, что до полудня их надо вернуть.

В кабинет без стука вошел начальник. Майор был старше Андрея, и теперь с нетерпением ожидал выхода на пенсию. Следить за весом при таком безумном рабочем графике ему не особо удавалось, в последнее время раздражало высокое давление, а снижаться ему, имея в распоряжение такого сотрудника, как Андрей, было не от чего. Нет, с одной стороны Андрей ему нравился. В последние пятнадцать лет людей, работающих за идею, практически не осталось, и на Андрея он посматривал со смешенным чувством уважения и раздражения. Уважение вызывало стремление следователя все сделать правильно. Собственно, причина раздражения была та же, но сюда добавлялся еще и совершенно несносный характер подчиненного, которому в запале сам черт был не брат. А запала ему было не занимать. Андрей походил уголь в мангале, пропитанный жидкостью для розжига, от которой неслабо разит соляркой, – поднеси зажигалку и полыхнет.

– И чем это занимаешься? – настороженно спросил майор.

Андрей продолжал разглядывать фотографии.

– Да вот, изучаю, – неопределенно промычал он.

Майор, придерживая одной рукой живот, немного перегнулся через стол, чтобы взглянуть на снимки.

– Это же менеджер, – удивился он.

Андрей оставил этот комментарий без ответа.

– Андрей, своей работы у тебя нет? – в голосе майора чувствовалось напряжение.

Андрей, не отрываясь от фотографий буркнул:

– У меня перерыв.

– Вот как? – майор сложил руки на животе. – А ты в курсе, что в перерыв положено отдыхать? Или хочешь заработать нервный срыв от перенапряжения?

– Не заработаю, – вновь буркнул Андрей.

Майор уже забыл, зачем вообще зашел к подчиненному. Он помолчал, сжав губы, посмотрел на лысеющий лоб Андрея, ожидая, что тот оторвет глаза от трупных пятен и соизволит посмотреть на начальника. Но Андрей не собирался этого делать. Он не обязан смотреть на этого упыря, пусть тот хоть чечетку отбивает.

– Андрей, а теперь на меня посмотри, – не выдержал майор.

Андрей с равнодушным видом поднял глаза на начальство.

– Послушай, это дело Володи и Стаса, – терпеливо начал разъяснять майор. – Когда я решу, что пора заменить Стаса тобой, тогда будешь изучать их материалы. Занимайся своей работой. У тебя план в этом месяце опять не выполнен, – начальник старался говорить спокойно, но глядя в нарочито скучающее лицо Андрея, он начинал выходить из себя.

– Вы хотите, чтобы я, как Стас, занимался тем, что фабриковал и сам закрывал дела ради статистики? – Андрей медленно поднялся из-за стола, сжав зубы.

– Я хочу, чтобы ты выполнил план! – рявкнул майор и вышел, несильно, но жестко хлопнув дверью.

Андрей сел за стол и вновь принялся за изучение фотографий. Потом с раздражением отбросил их, откинулся на стуле, постукивая пальцем над губой.

Он прекрасно знал, что майор не одобрит его интерес к делу о серийнике, – а что это была серия, пусть и прерывистая, – между последними двумя убийства прошло чуть не три года, – следователь не сомневался. Дело было в хороших руках, в руках Володи. И если ему не удастся найти этого психопата, а при таких скудных данных, скорее всего не удастся, то Володю достаточно легко будет уговорить скинуть это дело при первом удобном случае. А вот если каким-то образом ему удастся забрать это дело в свои руки, Андрей в этом не сомневался, он не отпустит убийцу до тех пор, пока этот псих не сядет. И, конечно, майору в условиях нынешней жесткой статистики и бюрократии такие идеалисты даром были не нужны.