Одариваю Кирилла строгим взглядом и, удовлетворившись эффектом, произведенным на волка, говорю:

– Во-первых, ты не ограничиваешь мою свободу, – Кир уже было открывает рот, чтобы возмутиться, но я останавливаю его: – Если ты сменишь пароль от двери, я буду расценивать это как плен! И я не буду тебе помогать! Поверь, в этом случае я быстро научусь и стрелять, и драться на ножах.

– Хорошо, – расплывается в улыбке бета. – Продолжай.

– У меня остается мой планшет и телефон. Никаких возражений. Я не буду кому-то звонить и просить о помощи.

– Еще что-то?

– Конечно, – складываю руки на груди, так как теперь Кир не так сильно стискивает меня, – я занимаю спальню.

– Самое возмутительное условие!

– И ты прекращаешь паясничать и вести себя, как шут.

– Но тебе же нравится…

– Откуда тебе знать! И еще…

– Еще? Серьезно? Я уже начал забывать первое условие. Ай!

– Буду щипаться и дальше, если ты не прекратишь!

– А я тебя буду щекотать, – пальцы Кира проходятся по моему боку, что вызывает у меня волнение, но отнюдь не из-за возможности быть защекоченной.

– И ты не распускаешь руки!

– Это как? Так? – его ладонь перемещается мне под грудь. Я хлопаю его по руке и дергаюсь, чтобы встать. – Ладно-ладно. Я тебя понял, – возвращает меня обратно Кир. – Надеюсь, теперь это все?

– Для начала хватит, – киваю ему.

– Тогда… мир? – волк протягивает мне ладонь.

– Мир…

Когда наши руки соприкасаются, чувствую странное покалывание в пальцах. Не знаю, ощущает ли Кирилл тоже самое, но мы чуть дольше, чем следует не размыкаем ладони.

Первой в себя прихожу я.

– Теперь-то мне можно встать?

– Угу, – задумчиво мычит Кир.

Поднимаюсь с его колен и отхожу к кухне, чтобы якобы сделать себе новый чай. Когда возвращаюсь, волк задумчиво смотрит на меня, поставив подбородок на сцепленные пальцы.

– Что?

– Да так…

Пожимаю плечами и сажусь за стол. Пока накладываю себе новый кусочек тортика, заляпываю пальчик. Облизываю его и провожу языком по губам.

– Кхм, – раздается покашливание рядом. Я совсем забыла о волке, находясь в предвкушении вкусняшки. – Пойду я лучше.

– А как же тортик? – спрашиваю Кира, наслаждаясь нежным вкусом сметанного крема. Волк встает из-за стола и споласкивает кружку в раковине. По-моему, слишком долго…

– Потом… если останется, – ехидничает привычно, обернувшись на мгновение. – И вообще много не ешь, попа слипнется.

– Не слипнется.

– За тобой глаз да глаз нужен! – говорит Кирилл, быстро проходя мимо.

– Уж об этом ты позаботился! – кричу ему вдогонку и расплываюсь в улыбке за чашкой чая. Все же моя взяла.

Улыбка сходит с губ быстро, стоит лишь аромату самца долететь до меня. Не тот дурманящий, что я чуяла недавно, а заставляющий подкашиваться ноги. Благо, что я сижу. Внизу живота все скручивается в узел… от… от желания. О Луна!

И что теперь делать? Бежать? Оставаться в одном доме с волком, который относится к тебе, как к забавной девушке, это одно. А вот оставаться дома с волком, который хочет тебя как женщину, это совершенно другое.

И как ни кстати перед глазами встают отрывки из прошлого.

– Будешь моей! – кричит он.

– Не буду, – всхлипываю, обхватывая руками колени. Луна! Когда же это прекратится?

– В полнолуние пройдем обряд, – говорит, сверкая безумными глазами. – Моей будешь!

– Не буду-у-у! – вою, как раненная. – Пусти!

Он хватает меня за плечи и ставит на ноги.

– Будешь, Айка! Будешь! Думаешь, кому-то нужна обесцененная самка?

Я замираю в ужасе от его слов.

– Не-е-ет, – выдыхаю. – Нет, пожалуйста, не надо!

Он тащит меня к кровати, а я визжу, что есть мочи. Не хочу! Не хочу, не хочу, не хочу!

– Ты мне всю душу истрепала! – кричит, кидая меня на матрас. Я охаю, отползаю в уголок подальше от этого психа и там наблюдаю за ним, замерев как мышка. Волк шумно дышит, а я слежу за каждым его движением. – Черт! – ругается он, проведя рукой по лицу. – Будешь упрямиться, в следующий раз я не остановлюсь. Подумай! Или пойдешь на обряд чистой и ляжешь со мной после, как моя пара, либо обесценю и все равно будешь моей. Твой отец согласится отдать тебя мне в любом случае. Думаешь, кто-то другой поверит, что после нескольких дней в доме наедине с волком, между нами ничего не было?