Нет больше потока.

Боли тоже нет.

Есть только темнота и пустота.

Я всегда знал, что у пустоты, обязательно чёрный цвет. Чёрный-чёрный! Чёрнее ничего быть не может. В этой пустоте, я окончательно и растворился. Я перестал быть собой. Я сам стал пустотой. Я умер….

Когда я открыл глаза, то в начале, даже не понял, что передо мною. Как будто я смотрю на кусок дерева через увеличительное стекло: вот видны древесные волокна, а вон там, с краю этой деревяшки, видны следы пребывания древоточца, всё настолько было крупным, что казалось, что кто-то, просто увеличил, обычную деревянную доску в сотни раз. Я попытался пошевелить рукой, мне хотелось пощупать, то, что я вижу, может, я просто сплю и это сон. Резкая боль в руке, заставила меня сморщиться, а когда я опять посмотрел перед собой, то видение прошло. Я лежал на кровати и надо мной был обычный дощатый потолок, который есть в любом крестьянском доме. В целом, чувствовал я себя нормально, присутствовала общая слабость, но голова была ясная, и особо ничего не болело, только рука сильно затекла и пульсировала от того, что я ей начал шевелить – по жилам побежала кровь.

Нашел в себе силы, поднялся с кровати. Но не стал слезать на пол, а наоборот встал на кровать, и принялся внимательно рассматривать доски потолка. Так и есть, вот ярко-выраженные древесные волокна, а вот и дырочки от жуков древоточцев. Интересная у меня галлюцинация только, что была?! Я смог рассмотреть миллиметровую дырочку на расстоянии в пару метров, да еще и в темной помещении. Попытался пару раз сфокусировать зрение, но ничего не получилось, сверхзрение не возвращалось.

– Что ищешь крюк, на котором повесишься? – раздался скрипучий голос бабы Нюры.

– До чего вы бабушка, добрый человек, прям мать Тереза, – огрызнулся я. – Долго я в отключке провалялся?

– Нет, кто тебе даст в отключке валяться. Клавдии, надо сына вызволять. Она все сделает, чтобы тебя сегодня, к вечеру в Краснознаменск, доставили. Завтра утром, её сына отправят по этапу.