Бурбон приятно обжег горло, даря организму странное и уже родное тепло.

– Сив, я принесла чай!

Недовольно поморщилась, ощущая отсюда улыбку Сарики за дверью. Блондинка нахмурилась, как только увидела опустошенный стакан и меня, готовившуюся наполнить его снова.

– С ума сошла?! – воскликнула она, положив пирожные на столик и подбежав ко мне с вполне определенными намерениями. – Ты же обещала, Сиви. Ну-ка, отдай, – отобрала бутылку. – Сейчас слуга с чаем придет и увидит, им же дай повод посплетничать только, Сив. Вот, Эрик утром прислал, они такие вкусные, я уже съела одну, попробуй, – всунула мне в ладонь миндальное пирожное из «Кондитерской лавки Уйера».

– Хочешь заменить одну зависимость другой?

– Не издевайся, – села на пол рядом с диваном и, положив голову мне на живот, обняла. – Я боюсь, что ты с собой можешь сотворить, Сиви, честно. Я не понимаю происходящего с тобой, потому что не такая умная, как ты, но вижу, что тебе плохо, и ты мучаешься. Сильвия, расскажи мне, пожалуйста, не скрытничай, мы же подруги.

– Я просто алкоголичка, Сарика, – ответила, повернувшись к той и подложив руку под щеку.

– Все шутишь.

Она выглядела, как кукла: завитые золотистые локоны, гладкий, высокий лоб, широко распахнутые голубые глаза и нежные розовые губы, сейчас поджатые от напряжения. Беспокоилась.

«Почему тебя волнует мое состояние!? Почему в тебе нет ни капли яда?».

– А вот и чай, – она нарочито обрадованно хлопнула в ладони, услышав стук в дверь.

Миниатюрного вида женщина внесла в комнату поднос с круглым медным чайником и небольшими стеклянными стаканами грушевидной формы.

– Спасибо, Таиса, – поблагодарила Сарика, выхватив у нее из рук посудину.

Таиса работала здесь недолго, но уже установила между мной и Сарикой наличие любовной связи, которой, к слову, не было. Кто бы стал оправдываться перед ней? Сарика не подозревала, а мне лично оказалось плевать.

– Гораздо лучше, согласись? – она двумя руками придерживала стакан. – Попробуй шоколадное, оно такое вкусное-е-е, – с восторгом пролепетала девочка.

– Да, – согласилась, жуя десерт и не чувствуя вкуса.

– Сиви, а если герцог влюбится в тебя, ты пойдешь за него замуж?

Едва не поперхнулась, удивленная такой несусветной глупостью.

– Сарика, он видел все жизни, несмотря на возраст, думаешь, ему интересна обычная куртизанка?

– Но ты же не обычная!

– Кузен императрицы, мальчишка, получивший титул эрцгерцога в двадцать лет, маг со всеми стихиями, малышка, все говорит само за себя.

– Не говорит, ему уже жениться пора, а тут такая красивая Сиви, вот так, – мне показали язык.

Вздох был громким. Сарика-Сарика, надеюсь, ты повзрослеешь и поймешь все, а пока тебе остается только верить. Герцогу скоро исполнится двадцать пять лет, не женат он, так как маги из-за долголетия связывают свои жизни поздно. Просто потому что влюбиться долгожителю сложно, однако, когда это происходит, то чаще всего навсегда. Я как маг тоже обладала долголетием и знала, что в борделе проведу больше, чем все девицы вместе взятые. К сожалению.

– Сиви, ну и фиг с ней, с этой свадьбой! Ты купишь домик в лесу, как и хотела, – бодро сообщила девушка.

– Хватит.

От разговоров девочки разболелась голова. Подозревала ли она, что мой контракт бессрочен? Конечно нет. «Сладкий плен» – моя тюрьма. Вовек.

Примечания:

Ана – «мама».

Лайлат юн – «прохладного дня».

Джа алхимар вааэкал алшуфа – «осел пришел и съел овес».

Ира ана – «маленькая мама», – обращение к младшей маме.

Весь день прошел в подготовке. Купальни мне нравились в тех случаях, если там мылось мало людей, в обычное время я предпочитала душ. Пол в огромном круглом помещении был покрыт узорчатой плиткой и завершался выпуклым стоком. Над молочного цвета водой, в которую добавили разные благовония, поднимался пар.