– Мир погряз в пороках и грязи, – промолвила вслух, с откровенной завистью разглядывая этих… распутниц.

Мысли кучера просачивались в меня, помимо вереницы чужой боли и радости, к которым я уже привыкла, он думал слишком громко и фонил этой грязью, вгрызаясь в голову. Плевать, похабщина уже стала саваном моей личности.

Большую улицу, по которой мы ездили, пересекала другая, напоминающая чем-то ущелье. Катар был городом шумным и многолюдным. Особенно сейчас, когда сюда прибывали высокопоставленные персоны, как этот эрцгерцог.

Эрцгерцог – второй после императора по титулу и имеющий право сесть на трон в случае отсутствия наследников. В Рассветной империи на данный момент было только два рода с подобными привилегиями: Львы – Реневальды и шакалы – Кариноры. Но если последние считались замкнутыми и мрачными, то к первым не лезли даже правящие Лильеры. Опасные, непредсказуемые и слишком независимые. Таких в большой политике было принятым устранять, как он смог основать собственную партию?

Карета старалась пробраться сквозь медленный поток общего движения, люди равнодушно оглядывали ее и пропускали вперед, зная, что затопчет, если не отойдут. Дом градоправителя, в который, конечно, был приглашен Грегори, находился ближе к лесу, можно сказать, он был там спрятан. Нечистые на руку чиновники – элита нынешней действительности, но перед народом свое богатство показывать до сих пор считалось неприличным, да и в лесу было гораздо лучше жить, чем в пыльном городе. Магов поработили, обычный люд – также, иные к нам почти не суются, им хорошо, они далеко в своих государствах,

Оставшиеся гниют, эта мерзость вот уже тридцать лет с воцарения на престол Сайрена Лильера начала распространяться. Правитель империи не был политиком, не осознавал катастрофы, и отдал бразды правления брату жены. А спустя двадцать лет вовсе погиб в военном походе, жена ушла вслед за ним, оставляя девочку круглой сиротой. Чтобы как-то выжить, регент начал идти на уступки аристократии, и в итоге мы получили небезопасные дороги, право первой ночи, цветущую проституцию и нищету. Но все было не таким страшным, распространилось поветрие, оказавшееся гораздо более опасным, чем все вместе взятое. Рабство.

В Рассветной империи даже во времена правления первых династий его не существовало, что говорить, само слово пришло к нам из Дайида – соседнего государства, в котором как раз оно составляло костяк экономики. И эта зараза просочилась в приграничье: первыми под удар попали Дашар, Равил и Катар, поскольку поставки редкой декайской ткани, сделанной из крылышек миллионов специальных бабочек, разных благовоний, интересных фруктов доставлялись именно в эти три города, ближе всех находящихся к Великой пустыне – Артсахату. Дальше медленно паучьи сети добрались и до остальных территорий. Пока что неприкосновенной оказалась только столица, и то потому что никто не хотел травмировать юную наследницу.

За тридцать лет рабы должны были взбунтоваться, ведь в сети попадали не только обычные люди, но и остальные расы. Нередко среди таких оказывались маги, потому что основой сего стал контракт. Раба привязывали к хозяину, а магические ошейники проникали в кожу и душили, стоило попробовать совершить побег. Если и этого оказывалось недостаточно, в паре можно было использовать браслеты, уже видимые и даже очень симпатичные, инкрустированные драгоценными камнями – как у меня.

В моем случае существовал еще один нюанс, но об этом не хотелось вспоминать.

Откинула голову назад, на секунду пытаясь собрать осколки собственных мыслей. Руки сминали золотистый конверт. Почти доехали, магических светлячков здесь не жалели, все пространство было залито золотистым светом гирлянд, украшавших деревья.