Маркхэм подвинул левой рукой висевший у него на груди короткоствольный «Хёклер энд Кох» и нажал пальцем правой руки кнопки радиопередатчика на разгрузочном жилете.

– Он опаздывает.

Перини закусил кончик трубки, свисавшей с плеча, и втянул немного теплой воды из полупустой фляги у себя в рюкзаке. Он сплюнул на занесенную песком бетонную дорожку у себя под ногами. Его винтовка «Мосберг» болталась на правой руке.

– Если этот сукин сын так крут, то как он мог не поспеть вовремя к месту эвакуации?

– Он так крут, как о нем говорят. Если Серый Человек опаздывает, на то есть причина, – сказал Дулин, положивший руки на бедра. Его автомат с коротким столом висел горизонтально поперек груди. – Ничего, это короткое задание. Заберем его, перенесем в колыбельке через границу и забудем, что мы вообще видели этого ублюдка.

– Серый Человек, – в голосе Макви прозвучали почтительные нотки. – Это же тот парень, который убил Милошевича. Проник в тюрьму ООН и отравил этого сукиного сына, – его автоматическая винтовка М5 висела на лямке, толстый цилиндр глушителя почти упирался в бетон. Он поддернул оружие вверх.

– Нет, дружище, ты неправильно понял, – сказал Перини. – Он убил того парня, который убил Милошевича. Этот Милошевич собирался расколоться и назвать имена чиновников ООН, которые помогали ему устроить геноцид в Боснии и в Косово. ООН прислала убийцу, чтобы отравить старину Слободана, а потом уже Серый Человек прикончил его, – он отхлебнул еще теплой воды и смачно сплюнул. – Серый Человек, – это чертов хрен. Ему на все плевать, и он ничего не боится.

– Так или иначе, он опаздывает, – повторил Маркхэм.

Дулин посмотрел на часы.

– Фицрой сказал, что нам придется подождать, а возможно, и немного повоевать. Каждый хаджи на пятьдесят километров вокруг охотится на Серого Человека.

– Я слышал, что он сделал ту работенку в Киеве, – произнес до сих пор молчавший Барнс. Он отошел дальше всех от хвостовой рампы самолета и уставился в темноту через трехкратный прицел ночного видения своей штурмовой винтовки М4.

– Дерьмо собачье, – заявил Далин, и двое других немедленно согласились с ним.

Но Макви принял сторону Барнса:

– Я тоже слышал, что Серый провернул эту хрень в одиночку.

– Ни за что, – ответил Маркхэм. – Киевская операция была не под силу одному человеку. По меньшей мере, там понадобилась полная спецгруппа из двенадцати человек.

Барнс покачал головой.

– Слышал, что стрелок был один. И это был Серый Человек.

– Я не верю в чудеса, – буркнул Маркхэм.

В наушниках у всех пятерых раздалось характерное потрескивание. Дулин поднял руку, призывая остальных к тишине, и нажал кнопку передачи на своей рации.

– Повторите последнее сообщение.

Снова потрескивание. Потом разрозненные слова, выпадающие из шума статического электричества:

– Тридцать секунд… в движении… погоня!

Голос был нераспознаваемым, но намерение совершенно ясным.

– Это он? – спросил Барнс.

Никто не смог ответить.

Очередной всплеск шума в наушниках, потом голос зазвучал более четко. Они смотрели на открытые ворота перед маленьким аэродромом.

– Пробиваюсь с боем! Не стрелять!

– Ваш сигнал пропадает, – сказал Дулин в микрофон. – Повторите ваше расположение.

– …северо-запад… – донеслось через шум статики.

Почти сразу же они услышали треск на севере, потом автомобильный гудок. До тех пор все смотрели на юг. Они повернули головы и стволы на шум и увидели гражданский пикап с выбитой фарой, который проломил ограду и вылетел из песка на бетон. Автомобиль в крутом заносе двигался прямо к L-100.

– У меня компания! – снова раздался голос в наушниках.