Огонь угас, но из обволакивающей нежности ещё долго не хотелось выходить. На щеках Киры блестели слёзы, и я поцелуями слизал несколько солёных капель.

Наконец я нехотя отстранился. Кира нервно рассмеялась:

– Тебе придётся постирать полотенце. У меня ведь в первый раз. Я и не думала, что так получится.

Она встала и, спотыкаясь, пошла к скамейке. Мне пришлось придерживать за локоть. Кира вздохнула:

– Чувствую такую слабость.

Склонив голову мне на плечо, она затихла. А меня переполняли покой и нежность, я слушал лепет листьев, плеск моря внизу и прерывистое дыхание Киры.

Наконец она подняла голову и хрипловато рассмеялась:

– Вообще-то давно пора в пансионат.

На ногах она держалась неуверенно, и я провожал её, взяв под руку. У пансионата мы поцеловались, а потом Кира поднялась по ступенькам. Я постоял и отправился домой. Меня переполняли теплота и нежность, я словно плыл по тёмной улице, а внизу шумело море, ворочая белки бесчисленных глаз.

Но по мере приближения к дому я шёл всё медленнее, а возле ворот остановился: за стеной угрожающе заворчала собака. Словно холодом дохнуло из темноты, вспомнились события прошлой ночи. Днём они стали казаться нереальными, а чудесно закончившееся свидание с Кирой вообще заставило забыть обо всём, но теперь вдруг показалось, что кто-то подкарауливает в темноте – то ли мужчина с мечом, то ли чёрный громадный пёс…

А если меня не оставили в покое? Ведь выследить при желании было нетрудно…

Я пробовал успокоиться – это ворчала Гела, нас в комнате двое, хозяева рядом. Что может случиться?

Вошёл в калитку.

Гела возникла чёрной тенью, несколько шагов сопровождала меня, а потом опять растворилась в темноте. Малевича не было, вместо него оказалась записка: на несколько дней снял другое жильё. Всё ясно, брюнетка…

Я разделся и лёг. Попытался вспоминать Киру и то наслаждение, что испытал, но мысли мешались: перед глазами появлялась то Аннабель, склонившаяся надо мной в зелёном ореоле, то тёмная фигура с блестящим мечом…

Чего они привязались ко мне? Кто такие, что преследуют в странных снах и наяву?

Мне становилось всё более не по себе, я в сарайчике один и без оружия. В поведении той странной парочки чувствовалась неуверенность, но кто знает, что им придёт на ум? Вот только где я им перешёл дорогу?.. Нет смысла гадать, всё слишком странно. Я спустил ноги на прохладный пол, тихо прокрался к двери и включил свет. Оконные рамы массивные, с частым переплётом – наверное, переставлены откуда-то. Я тщательно задвинул шпингалеты, теперь так просто не влезешь.

В углу лежала груда деревянных брусков – наверное, припасены для ремонта. Я выбрал один поувесистее и прислонил к кровати.

Затем осмотрел дверь, вот где слабое место. Сделана из фанеры, хлипкий крючок вместо запора. Разве подпереть чем-то?.. Я попробовал сдвинуть кровать Малевича, но тщетно: деревянный топчан был приколочен боковиной к стене. При этом задел рукой электрическую розетку, и появилась другая идея. После школы, пока не поступил в университет, мне пришлось поработать дежурным электриком, и там надо мной зло подшутили…

По окончании курортного сезона хозяин, видимо, использовал сарайчик как мастерскую: возле двери стояла циркульная пила, а к ней шёл кабель от электрического щитка. Сейчас автомат на щитке был выключен. Я нажал кнопку, и зажёгся красный огонёк сигнальной лампочки – ток пошёл.

Выключив автомат, я повернулся к двери, и снова мне повезло: она закрывалась поворотной ручкой из металла, хотя и довольно разболтанной. Я поспешно приступил к работе: достал из сумки складной нож и, обрезав кабель, зачистил концы. Чтобы найти фазу, пришлось снова включить автомат и проверить на искру. Автомат со щелчком вышибло, а я вздрогнул и как можно плотнее намотал оголённый конец на дверную ручку. Потом закрепил другой провод, опять нажал на кнопку и, несколько успокоенный видом красного глазка, вернулся к своей кровати. Для большего эффекта выплеснул на пол воду из чайника. Интересно, сработает ли? Хотя, скорее всего, беспокоюсь зря. Самому бы не забыть утром, что тут наворотил.