Возможно, я морю свое тело голодом, пытаясь вместе с жиром, которого у меня практически никогда не было, избавиться от внутренних демонов, приходящих ко мне по ночам.

Возможно, я разочаровалась во всех отношениях, в которых мне не посчастливилось побывать, из-за того, что сама прикладывала усилия у тому, чтобы меня как можно скорее бросили, не чувствуя вину за решение, которое я перекладывала на другого. Ведь я знаю свою своевольную натуру и то, что рано или поздно любая связь, будь она тверже алмаза, обращается в прах. Именно поэтому мне легче закончить все в самом начале, не чувствуя горечь утраты, любимого мной когда-то, человека.

Возможно, я нону крест на шее, несмотря на то, что не являюсь верующей, из-за моих долгов перед людьми. Грешница – слишком слабое описание меня, скорее похожее на комплимент.

Воз и маленькая тележка таких вот «возможно», тянущих за собой на дно. Дно столь глубокое и темное, что, предприняв попытку подняться с него, ты вмиг будешь погребен еще ниже зыбучими песками собственных иллюзий.

«Hide my head I wanna drown my sorrow.»

Образы, видения, галлюцинации, уродливые тени в углах комнат, дурные мысли, хорошие мысли, мысли о будущем – мрачные призраки упущенных возможностей.

Я давно научилась с этим жить и бороться. Еще с детства. Когда отец в моем присутствии мог смотреть фильмы эротического содержания, шевеля одной рукой у себя в штанах, а другой подзывая меня к себе. Мать грезила безуспешной идеей сделать из меня леди, носясь за мной по дому с желанием потушить об меня сигарету за то, что родилась дочерью, клейменой неоправданными ожиданиями.

В насквозь прокуренном доме, я засыпала на грязном диване под фон идущих по телевизору в соседней комнате сборнику фильмов ужасов, звук противной, до скрипа ушах, металлической музыки и громкую еблю родителей.

Потом им взбрело в голову отправиться в небольшое семейное путешествие, не включающее мое присутствие. С тех пор я их больше не видела. Как в той истории из «Симпсонов» про отца, ушедшего за пачкой сигарет.

Только это была реальная жизнь. Подросток, оставшийся один без средств к существованию, в квартире, которую в скором времени отберут за неуплату долгов.

Но я всегда была сильной. Всегда находила выход из сложных ситуаций. Я нашла работу, на которой, с горящими фальшивым интересом глазами, по полной выкладывала себя, нашла новые знакомства, поддержку друзей, которых я озаряла своей лицемерной маской напускного жизнелюбия, общительности, доброты, бескорыстности и прочих вещей, от которого меня тошнило по ночам.

Добившись практически всего, я была нужна всем, а мне – никто.

Я бомба замедленного действия, готовая рвануть в любой хреновый момент, сделав его еще хуже, поразив на своем пути все живое, имеющее какие-либо чувства, достав из них внутренности со всеми ей присущими эмоциями, оставив бездыханную пустую оболочку обессиленного отвращения и ненависти.

Поэтому, я не самый лучший человек для чего-либо. Встретив меня, вы не забудете моего лица, но пожалеете обо всем. Будете проклинать каждую минуту общения со мной, сожалея о том, что вернуть их уже никак не получится.

Лучше уходите. Закрыв за собой дверь, бегите далеко без оглядки и больше никогда в нее не стучитесь. Таков мой первый совет тем, кто решает выстроить со мной длительные и прочные взаимоотношения.

3

– Ты в порядке? – спросила Эс.

Но я уже не слушал. Пошатываясь, сквозь пелену и туман в глазах, пробираюсь к туалету с сильным приступом рвоты.

От вида антисанитарного помещения, представляющего точную копию сортира из фильма «На игле», меня тошнит еще сильнее. Кружится голова, и я поскальзываюсь на луже мочи, едва не ударившись затылком об раковину. Смерть посреди испражнений разных видов смотрелась бы не очень стильно.