– Хорошо, Антон Сергеевич, я тебя понял.

Роман Петрович взял трубку и набрал номер телефона ФСБ.

– Аркадий Никитич, нам нужна ваша помощь…

* * *

Сотрудники ФСБ работали быстро и профессионально грамотно. Взяли Буйнова рано утром на его квартире. Буйнова еще качало, когда его доставили в кабинет следователя. Накануне он выпил немало спиртного и поэтому чувствовал себя неважно. Видя, что с ним некорректно обращались при задержании, он понял, что дело принимает серьезный оборот. Буйнов пытался держаться достойно, но это у него плохо получалось: выдавал дрожащий голос, предательски тряслись руки, не слушались ноги. Наконец Буйнов взял себя в руки и обратился к следователю:

– На каком основании вы меня задержали и что за комедию вы тут разыгрываете? Я требую объяснений.

Столетов не торопился с объяснением. Выдержав необходимую паузу, он сообщил ему:

– Возбуждено уголовное дело, и в настоящее время проводится расследование. Исходя из материалов дела и тяжести содеянного преступления, а также учитывая общественный резонанс и тот несмываемый позор, какой вы нанесли своим поведением всей правоохранительной системе города и области, целесообразно по закону и по совести изолировать вас, гражданин Буйнов.

Начальник уголовного розыска, теперь уже бывший, впился глазами в следователя и, багровея, стал кричать и требовать телефон.

– Не нужно лишних эмоций, этим делу не поможешь, – отреагировал Столетов.

– Да я тебя в камере сгною, сукин сын, ты у меня парашу лизать будешь, – кричал Буйнов от безысходности.

Столетов обратился к сотрудникам ФСБ и попросил увести арестованного.

– Пускай посидит в общей камере с ворами, немного остудится и сам прочувствует, что это такое – быть подследственным, – заключил следователь.

* * *

На следующий день Крымов срочно вызвал «Уса» в свою резиденцию.

– Ты говорил, что хочешь в деле проверить «Калифорнийца»?

Усов смотрел на своего хозяина с тревогой на сердце.

«Что он еще выкинет на этот раз?» – подумал «Ус», а сам ответил:

– Хотелось бы, об этом я вам уже говорил.

– Тебе предоставляется такая возможность.

– Слушаю вас, Евгений Андреевич.

– Местное общество любителей золота, зубные техники и хозяева ювелирных мастерских решили обойти нас и завезли на днях большую партию золота. Вот вы вдвоем вытряхните их из штанов и все выясните. Пусть по—хорошему отдадут наши двадцать процентов. А за эти их художества взыщите с них штраф в том же размере. Все. Ступай.

* * *

Усов заехал к «Калифорнийцу», и они уехали на дело.

– Сейчас заедем к председателю их общества, наш уважаемый Мориц Зельмович должен нам все честно и обстоятельно рассказать, – заявил Усов.

Подъехав к ювелирной мастерской, они постучали в окно. Шторки раздвинули, и оттуда высунулось осунувшееся лицо старого еврея. Узнав Усова, он открыл дверь. Хозяин ювелирной мастерской сразу же с порога начал все объяснять.

– Мы ни в чем не виноваты. Это они все забрали.

– Кто они, говори толком?

– Ребята «Питона» забрали золото.

– А зачем вы им отдали?

– Они и спрашивать не стали. Направили на нас свои стволы и забрали ровно половину всего золота. При этом предупредили: если мы будем жаловаться, то они будут нас отстреливать.

– Это уже беспредел, – отреагировал «Ус».

Он обратился к «Калифорнийцу» и произнес:

– Пойдем отсюда, нам здесь делать уже нечего.

Они вышли на улицу.

– Что будем делать? – спросил «Ус».

– За такие дела нужно наказывать. Поехали.

Возвратившись в свою контору под вывеской «Пивной бар» в центре города, они собрали своих людей. Привезли оружие. «Калифорниец» взял себе две гранаты и пистолет, остальное оружие разобрала «братва». Все разместились в трех иномарках и поехали к спортзалу, где располагалась штаб—квартира «Питона».