Бочкарева выстраивает дам в гимнастерках друг против друга и велит им драться изо всех сил. Те сначала не рады стараться, но затем входят во вкус.

Почему-то вспоминается «Девятая рота», где новобранцев тоже учили ожесточению кулаками и насилием. Еще там их гнали в гору через не могу, а здесь – катиться под откос с высокой горы через не хочу.

Возникла параллель и с другим фильмом Бондарчука – со «Сталинградом». Когда девицы пошли в атаку с огненной стеной за плечами, то не могли не вспомниться рванувшиеся на врага объятые пламенем бойцы из «Сталинграда».

Такая у них профессия – себя не щадить?

Но если знать, что одним из продюсеров этого кинополотна стал сам Федор Бондарчук, то и понятно, отчего такое сходство.

И еще пара эффектных эпизодов. Один – когда Марию Бочкареву избивает ее бывший муж, лежачую ногами в лицо, в живот… Другой – когда юная барышня вонзает штык в живого немца, а потом рыдает… А унтер-офицерша ее утешает: «Все правильно сделала».

Такая у них теперь профессия – убивать.

Они убивали. Их убивали. Их всех поубивали. Кого раньше, кого позже… Наверное, позже всех кончили полного георгиевского кавалера Марию Бочкареву – в 1920-м, но уже не немцы, а большевики, новые патриоты новой империи. «Женский батальон смерти» (так устрашающе он был поименован при своем рождении) с лихвой оправдал свое название – смертью обернулся для всего его списочного состава.

Такая им была назначена участь – быть убитыми.

Довольно точно сформулировал Леонид Парфенов смысл подобной воинской доблести, когда описывал оборону Севастополя в своем документальном сериале «Война в Крыму, все в дыму»: «Героизм людей, порожденный идиотизмом их руководителей».

Нечто подобное можно было наблюдать во время Русско-японской войны. Да и во время Великой Отечественной войны такого рода массовые жертвоприношения нередко практиковались. Самые показательные примеры – штрафбаты. Но легенда, сопутствовавшая этому душегубству, всегда была героико-патриотическая.

Батальон Бочкаревой сформировали и послали на передовую, как явствует из сюжета фильма, чтобы поднять боевой дух разложившейся армии. Что-то эти несчастные идеалистки подняли, если верить той сцене, где возбужденные солдаты из мужского «батальона жизни» озверевшим стадом мчат в расположение женского батальона.

Девоньки ощетинились, «мальчики» остыли. До коллективного изнасилования коллектива солдаток дело не дошло. Но коллективное самопожертвование произошло как следствие идиотизма тогдашних руководителей страны. Это во-первых. Во-вторых, оно стало следствием того патриотического угара, что был вызван началом показавшейся многим победоносной войны. Угар к 1917 году в основном рассеялся, но отравление им не для всех прошло бесследно, не у всех он выветрился из организма. Вот его и проэксплуатировали генералы Временного правительства России. И сделали они это самым жестоким образом, бросив в мясорубку войны две сотни молодых идеалисток.

Спустя век наши кинематографисты решили воспеть этот ужас и преподать стране урок патриотического воспитания.

Женщина, отдающаяся войне или революции, это ведь нечто противоестественное. Это ущемление человечности. Ниловна, благословляющая своего сына на революционную борьбу, в ХХ веке производила на читателя благоприятное впечатление. Сегодня ее историческая правота не бесспорна.

Фильм «Комиссар» Александра Аскольдова неслучайно пролежал под арестом на полке двадцать лет. Идеологические вертухаи правильно уловили, откуда и куда дует ветер антисоветскости в этом фильме. Мать, нечаянно забеременев в ходе Гражданской войны и едва родив, оставляет младенца в чужой семье и уходит с отрядом красных бороться за счастье всего человечества, которое от этой борьбы стало беднее человечностью.