«Я не знал, что в Тюмени так много журналистов, – бодро сказал Собянин и резко встал. – Ну, раз вопросов нет, пресс-конференция окончена». Губернатор вышел из-за стола и быстро направился к выходу.

«Надо учесть: в Ханты-Мансийске, а тем более, в Когалыме было мало СМИ и журналистов. Ему действительно нужно было просто привыкнуть к тому, что представителей прессы – много. И он привык. Он вообще быстро учится», – рассказывает полковник в отставке Александр Петрушин.

Собянин и впрямь учился, и учился прилежно. Внимательно относился к советам профессионалов-телевизионщиков, учивших его, например, правильно смотреть на камеру. Похоже, что имиджмейкеры работали с ним и дальше – многие заметили, что прежде резкие движения Собянина сменились на более плавные.

Губернатор демонстрировал светские манеры, при этом вел себя уверенно, естественно, будто вырос в семье аристократов, что довольно нетипично для северных начальников, способных закусить «Курвуазье» соленым огурцом. Это сочеталось с неприхотливостью и даже аскетичностью. По ресторанам и другим злачным местам Собянин не ходил, обедал обычно в администрации в своем кабинете. В самом начале губернаторства он часто появлялся в бордовом свитерке – как говорится, в нем и в пир, и в мир. Скоро бордовые свитерки можно было увидеть на многих тюменских начальниках.

Ясно считываемые качества – харизма, твердость, последовательность и преданность находят отражение в словах, внешности и поступках. Итоговое резюме: «Мне можно доверять».

Большинство из тех, кому доводилось общаться с губернатором неформально, почувствовали на себе собянинскую харизму в действии. «Попросту подпадали под обаяние. И я тоже. Никогда в нем не было снисходительности небожителя, мол, сижу тут с вами, и мне смешны ваши мелкие заботы, он не демонстрировал статус», – вспоминает Владимир Богоделов – тюменский предприниматель, прежде всего известный своими медийными проектами.

О Собянине часто говорят как о природном харизматике: «Так считают и те, что знакомы с ним лично, и люди, которые видели его только по телевизору», – утверждает Алексей Лосев. Но Собянин не из тех, что любят награждать доярок под вспышки фотокамер, вникать в личные проблемы подчиненных, принимать и обогревать сирых и убогих. Душевное тепло и прочие широты души – штрихи не собянинского имиджа, по крайней мере публичного. Замкнутость – черта характера, которую отмечали еще его однокурсники. При этом выраженная интровертность никогда не мешала ему быть лидером – и в школе, и в институте он был комсоргом.

«Я думаю, что это чувствительный человек, который прячет свою чувствительность очень глубоко, – говорит главный редактор газеты «Тюменский курьер“ Рафаэль Гольдберг. – Помню момент: похороны Собчака. Он сел рядом с вдовой, Людмилой Нарусовой. Операторы поймали: он гладил ее по руке. Еще момент – на губернаторской елке. Он водил хороводы с ребятами. Он был очень тронут, это было видно. Но если кто-нибудь заговорит с ним о его чувствах, хотя бы даст понять, что их заметил, Собянин тут же наденет маску».

Собянин чаще был в маске, чем без нее, и, в общем, каким он был в самом начале губернаторства – человеком закрытым, – таким и остался в течение всей работы в Тюмени. «Рубаха-парень – это не про него. Вот Александр Филипенко мог, например, поделиться между делом с журналистом какими-то личными проблемами: дескать, гараж не могу никак достроить. Рокецкий был тоже такой – разный, о нем много что можно сказать, близко к себе подпускал», – рассказывает Гольдберг. Собянин же как публичная персона был нарисован слишком широкими мазками оттого, что в большей точности просто не было нужды.