23 июня 1937 года открылся очередной пленум ЦК ВКП(б), с началом которого собравшиеся единогласно поддержали ещё два решения Политбюро о «выражении политического недоверия» и снятии со своих постов ряда ответственных руководителей, а также об исключении из состава членов и кандидатов в члены ЦК с лишением их партийных билетов 19 человек «за измену партии и родине, активную контрреволюционную деятельность».

Естественно, что последовавший затем доклад о новом избирательном законе, который, «по предложению товарища Сталина», предоставлял любой общественной организации трудящихся право выставлять кандидатов в Верховный Совет СССР, совершенно не мог устроить партийную номенклатуру. «Старые революционеры» отчётливо почувствовали, что новыми альтернативными, состязательными выборами «на места устаревшего хламья, обюрократившейся или очиновничейся группы работников», каковыми они теперь и являлись, могут быть выдвинуты такие кадры, «которые в соответствии с основными требованиями теперешнего момента твёрдо, последовательно, разумно, со знанием дела» будут проводить сталинскую политику.

Предпринятые жёсткие меры по значительной очистке «авгиевых конюшен» советской бюрократии сильно напугали оставшихся на высоких постах партократов возможностью их последующего свержения. Кстати, и Сталин И.В., и Троцкий Л.Д. в своих выступлениях называли приблизительно одинаковую цифру имевшихся в партии различных «уклонистов» – порядка 30 тысяч человек. Вот они-то и спровоцировали массовые репрессии, чтобы в возникшей неразберихе постараться сохранить своё личное руководящее кресло.

Историк Ю.Н. Жуков, много лет изучавший сталинские архивы, так описал скрытые от нас события того времени [37]. Перед окончанием упомянутого выше июньского пленума ЦК секретарь Западно-Сибирского крайкома Эйхе Р.И. обратился в Политбюро с Запиской, в которой сообщал, что не разоблачённая до сих пор некая повстанческая контрреволюционная организация угрожает политической стабильности в крае, что особенно опасно в период подготовки и проведения избирательной компании. В целях быстрой и эффективной борьбы с очагами врагов партийный секретарь просил Политбюро санкционировать создание «тройки», наделённой правом выносить внесудебные приговоры, в том числе приговаривать и к высшей мере наказания.

28 июня 1937 года такое решение Политбюро (протокол 51, пункт 66) было принято, хотя оно противоречило всей предыдущей деятельности Сталина И.В., а потому не могло быть принято по его инициативе.

Кто же накануне самых демократических выборов, провозглашённых сталинской Конституцией, инициировал идею о создании троек с чрезвычайными полномочиями, ставших началом проведения в стране массовых репрессий 1937–1938 годов? Теперь стало известно, что перед июньским пленумом ЦК состоялось неформальное собрание, названное «чашкой чая», которое устроил заведующий отделом ЦК, курировавший НКВД, Пятницкий (Таршис) И.А. На этот негласный совет Иосиф Аронович собрал многих секретарей крайкомов и обкомов, старых большевиков и своих соратников по Коминтерну. Речь в кругу доверенных лиц шла о недовольстве проводившейся Сталиным политикой и о том, что имеются настроения устранить его от руководства партией. Именно тогда была достигнута принципиальная договорённость о единой позиции противодействия сталинскому курсу. Очевидно, именно Пятницкому-Таршису, этому ортодоксу мировой революции, длительное время руководившему Коминтерном, принадлежала идея повязать Сталина большой кровью и тем самым, под угрозой полной дискредитации, заставить его выполнять волю «старых революционеров». Однако можно предполагать, что, поскольку деятельность Пятницкого ещё с дореволюционных времён была связана с британскими спецслужбами, то идея кардинальной дестабилизации обстановки в стремительно развивавшейся стране была подсказана именно с туманного Альбиона. Почему бы в преддверии уже намечавшейся войны не устроить полный беспредел в стране Советов? А потом, умело манипулируя «общественным мнением», всю ответственность за кровавое побоище не свалить на Сталина? Очень даже в английском стиле.