О, Боже!

Ещё больше выгибаюсь ему навстречу и протяжно выдыхаю.

«Интересно, ему там не кисло во рту от лимона?» – неожиданно проносится в голове шальная мысль.

– У меня так шея затечёт, – мне не удобно с запрокинутой головой и, к тому же, интересно посмотреть.

Обхватывает ладонью мой затылок. Захватывая волосы в кулак, тянет на себя. Быстро перемещается к моим губам, приникая к ним глубоким требовательным поцелуем.

Это какая-то ошеломляющая смесь: его запах, смешанный с запахом сигарет, его язык, пропитанный вкусом лимона с коньяком – я с готовностью отвечаю. Правую грудь, натёртую лимонной мякотью, скользя, крепко сжимают пальцы.

Это даже не «толчок в бок» – это удар.

Руки тянутся к его плечам, скользят по спине, царапая ногтями кожу, обратно, обхватывают затылок. Мне уже не холодно – мне жарко. Хочется высвободить слегка затекшие ноги, но они надёжно зафиксированы его ногами. Как и моя голова – его рукой. Я не могу пошевелиться. И это возбуждает ещё больше.

Резко отпускает меня и откидывается назад, на согнутые в локтях руки. Хватка ног ослабевает и Кир расставляет их в стороны. Я сажусь на колени и тянусь к нему, но он останавливает меня рукой. Несколько секунд жадно разглядывает моё тело и тоже становится передо мной на колени. Не отрываясь, смотрит в глаза. Влажная от сока лимона ладонь скользит по спине вниз, перемещается к ягодицам, сжимает, тянет вверх, отпускает, снова сжимает. Довольно грубо. Другую кладет на мой живот. Гладит и скользит ладонью вниз, плотно прижимая пальцы. Выгибаюсь ему навстречу и кладу руки на широкие плечи. Ладонь перемещается обратно на живот. Снова вниз. Пальцы опять прижимаются, надавливая. Средний палец проскальзывает под трусики. Проникает внутрь. Начинает кружить среди влаги.

Умеет он возбудить, чёрт побери!

Мои ногти принимаются чертить бессвязные линии на его спине.

Вжимает в себя, обхватывая обеими руками ягодицы. Чувствую, как он напряжён. Впивается в губы. Грубо – да. Но так возбуждает! Мой стон срывается на выдохе в его рот.

– Кир, нас могут увидеть, – вдруг, понимаю я, пытаясь отстраниться, – Здесь палатки.

– Тебя это смущает?

– Вообще-то, да. А тебя нет?

Его тяжёлое возбуждённое дыхание вторит моему. Отпускает меня и быстро встаёт на ноги, протягивая мне руку.

– Пойдём в трейлер?

Молча киваю.

– Уверена? – наклоняет голову вбок и ухмыляется, – Снова искупаться не захочешь?

– Очень смешно! – фыркаю я, поднимаясь с его помощью.

Он засовывает в накладной карман штанов бутылку коньяка, подхватывает палантин, отряхивает от песка и быстрыми точными движениями оборачивает меня им. Затем протягивает мне мою поясную сумочку, поднимает лампу, берёт меня за руку и тянет за собой.

– А как же это всё? – я указываю на плед, стаканы и нашу одежду.

– Ничего с этим всем не случиться. Я потом заберу.

***

Щёлкает выключателем. Несколько тусклых лампочек подсветки разгоняют мрак. Закрывает дверь. Окидываю быстрым взглядом трейлер. Внутри две кровати по обе стороны. Отгораживаются занавесками. Посередине маленькая кухня, встроенный шкаф и дверь, видимо в санузел. Для помещения, в котором уже два месяца живут двое мужчин, здесь очень чисто. Нигде не валяется одежда или обувь. На столешнице и маленькой газовой плите не видно остатков пищи и жирных разводов. В раковине не стоит немытая посуда. Да и пахнет тут приятно, чем-то, что я не могу чётко идентифицировать. Делаю несколько шагов к кухне, и облокачиваюсь на столешницу.

Когда мой взгляд возвращается к Киру, оказывается, что он уже успел полностью снять с себя одежду. Отмечаю какое спортивное и пропорциональное у него тело, что волос нет не только на груди, но и в области паха, что загар везде довольно равномерный, что означает предпочтение загорать нагишом, и почему-то смущаюсь, как будто впервые в жизни вижу обнажённого мужчину.