Серёжка тут же включил обороты и понёсся к причалу. А мама повернулась к папе и спросила:

– Зачем ты его трогал? Он и так с трудом зашёл в море.

– Я не трогал.

– А кто?

– Я был рядом с вами и слушал твой рассказ о Млечном Пути.

Мама напряглась и тоже начала смотреть в глубину. Вдруг она почувствовала, что кто-то тронул её за щиколотку. Так нежно, словно погладил. Потом за коленку…

Выше…

А ведь муж находится рядом, что-то говорит про щупальца и хохочет во всё горло.

– Осьминог?! – то ли спросила, то ли прокричала мама и кинулась вплавь за сыном.

– Да что с вами? – произнёс папа, – какой осьминог?

Он начал осторожно водить руками по воде в том месте, где несколько минут назад стояла мама. И вдруг натолкнулся на какое-то холодное и скользкое существо. Он постарался поднять его на поверхность, чтобы рассмотреть в лунном свете.

– Ого, – произнёс папа. – Плывите назад, посмотрите на вашего осьминога.

В свете Луны, словно пришедшая с другого мира, плавала большая медуза. Она шевелила своими толстыми и длинными щупальцами, а её тело напоминало прозрачный купол. Вдруг она повернулась, раздулась, как большой шар, потом выдохнула из себя воду и поплыла обратно в море.

– Вот вам и осьминог, – с улыбкой сказал папа, – главное, что вы не обожглись об её щупальца.

Они торопливо вышли на берег. Какая бы ни была тёплая вода, но надо идти спать. Песок совсем остыл и стал влажным. Ветерок уже не ласкал кожу прохладой, он стал холодным и колючим. Серёжка тут же покрылся гусиной кожей и посильнее закутался в полотенце.

– А это что? – спросил мальчик.

Он оторвался от разглядывания песка под ногами и показал на горизонт, туда, где чернота моря слилась с чернотой неба. Яркие вспышки чего-то неизвестного резали ночь. Но звуков не было слышно, и от этого становилось ещё хуже.

– Мама, это война? – спросил мальчик и остановился.

Его глаза наполнились тревогой и страхом. Серёжка очень любил читать книжки про войну, про подвиги советских лётчиков, про партизан и подпольщиков и про Победу. Ещё ему нравилось слушать ветеранов Великой Отечественной войны, которые приходили к ним в школу и много рассказывали о боях, в которых участвовали. О своих военных друзьях и их подвигах. А ещё у него в школе №2 был музей замученной фашистами Зои Космодемьянской – восемнадцатилетней девочки, которая в составе диверсионных групп выполняла задания в тылу врага: минировала дороги, подрывала мосты и переправы. Но была схвачена фашистами. Её зверски пытали, но она не выдала цели своего задания и имена своих сослуживцев. Смелую девочку повесили на площади, в деревне Петрищево (Московская область, Рузский район). Серёжка видел фотографии, что весят на стенах в музее. Страшные…

А мама посмотрела на сына и туда, куда, не отрывая глаз, смотрел её мальчик. Она вдруг представила то, что было страшнее всего. Рассказы бабушек и мамы об ужасах войны ожили. Рёв самолётов, рвущиеся бомбы, скрежет металла и крики раненных людей. Нет, конечно, она знала, что войны сейчас нет. Что она свернулась где-то раненным зверем и зализывает свои раны. Знала и то, что прошло только тридцать пять лет, как последний Советский солдат вернулся домой, а в мире опять не спокойно.

Война…

Что может быть ужаснее?

Женщина стояла и смотрела на линию горизонта. Ужас застыл в её глазах. Холодный ветер дул в лицо, но, казалось, что она ничего не замечает.

– Эй, ты что? – спросил муж, с тревогой посмотрел на жену и коснулся её похолодевшей руки.

– Этого не будет никогда, – тихо прошептал он, – обещаю. – Серёжка, это проблески дальней грозы, их называют зарницами, – обратился он к сыну. Сейчас где-то в Краснодарском крае идут дожди, мерцают молнии и грохочет гром. А у нас ещё тихо. Помнишь, какой закат был красный? Это на ветер. А зарницы – очень красивое явление природы. Некоторые люди прожили жизнь, а зарниц не увидели. Представляешь, как нам повезло? Если хочешь, мы можем подняться к домику и ещё немного полюбоваться ими. В городе их не видно, мешают дома.