– И далеко так любите ходить?

– До самого перекрёстка у клуба Лепсе.

– А чего там знать? Иди прямо и не промахнёшься. Там ещё на углу с Рабочей летнее кафе-мороженое находится. Мы туда с друзьями перед кино любим ходить.

– Вы любите кино?

– А кто его не любит? Я лично таких не знаю. А вы его не любите?

– Нет, я такого не говорила. Я люблю кино, и даже очень! Особенно комедии.

– Наташа, вы мороженое хотите? – они проходили как раз мимо стоящего на углу деревянного киоска, в котором продавалось мороженое разных сортов. Наташа глянула на киоск и машинально посмотрела налево, в сторону привокзального Тишинского рынка, куда обычно спешили женщины прикупить там к обеду или ужину что-то вкусненькое. Рядом возле самого рынка возвышалась огромная водонапорная башня знаменитого советского архитектора Шухова, почти такая же, как его телебашня в Москве на Шаболовке. Яркое солнце ударило в глаза, и Наташа опустила голову.

Они вошли на тротуар в тень больших американских клёнов, которые росли на проспекте в два ряда вдоль всего зелёного газона, огороженного низкими чугунными изгородями со звёздами, выкрашенными в зелёный цвет. Слева располагались частные разноцветные одноэтажные домики, с зелёной травой и кустами душистой сирени за заборами, но было одно отличие от всей остальной части проспекта: здесь стояли два удивительно высоких дерева, тем самым резко выделяясь среди других. Слева у одного из домов росла, чуть ли не в три обхвата, высокая и стройная липа. А немного подальше, за этим домом, метров через двадцать возвышался над тротуаром огромный и очень высокий старый тополь.

Наташа всё так же лукаво посмотрела на Сергея и нарочно переспросила его:

– Сейчас? Нет. Но не откажусь, если вы меня пригласите в наше летнее кафе.

– Договорились. Я вас приглашаю. Сегодня. Вечером!

– Спасибо, Сергей. Я принимаю ваше приглашение.

– Вы разрешите вас проводить до дома?

– Окажите честь! – Наташа улыбнулась Сергею. Они шли по самой известной улице города, Революционному проспекту, в просторечии «Ревпроспект», по которому все любили гулять по вечерам. Из рупоров на столбах звучала музыка, иногда передавали какие-то сообщения и городские новости, в общем, идти было совсем не скучно в тени растущих в два ряда американских клёнов. Подольск был очень зелёным городом, и горожане этим гордились. Сергей и Наташа шли медленным шагом. Им явно было интересно друг с другом, Сергей что-то стал рассказывать, размахивая левой рукой, ведь в правой руке он держал кожаную папку. Наташа улыбалась. Она то смотрела на Сергея, то отворачивалась в сторону и больше молчала, чем говорила, думая о чём-то своём.

Её каблучки мягко ступали по нагретому асфальту, оставляя на гудроне следы лёгких вмятин.

В тот день небо на горизонте было серое, невзрачное, словно совсем не весеннее. Сергей садился в скорый поезд, который должен был его увезти из провинциального областного города в самом центре Сибири, где, к его сожалению, у него не сложилась карьера после окончания института. Иногда так в жизни бывает: надеешься, что на новом месте жизнь повернётся к тебе лицом, и ты найдёшь для себя то, к чему так долго стремился, учился, с кем-то спорил, кому-то что-то пытался доказать, а потом вдруг раз, и вместо всего этого тебе вручают обратный билет, и ты возвращаешься обратно в свой дом, откуда ты совсем недавно уехал, веря в то, что на новом месте у тебя будет новая жизнь. Так думал Сергей, сидя у окна в купе поезда, который набирал ход, стуча на стыках рельс, увозя его из этой недолгой номенклатурной жизни, в которой он оказался после получения распределения в Главк… – его мысли оборвал голос девушки-соседки по купе: – Вы чай будете? Вам заказать? Сергей повернул голову от окна и увидел напротив себя молодую девушку с косами и белыми бантами, на вид лет семнадцати, не больше. – Видно, только школу закончила, – подумал он, глядя ей в глаза, и тут же машинально ответил: – Да, конечно, буду! Спасибо вам!