– Но самое необходимое я переправил бы на "Песню ветра" сегодня же. Мало ли, вдруг придётся уходить в спешке...

– Я сделаю, – подорвалась Мэки. Что ж, надо отдать должное, готовить пути отступления и прикрывать наш тыл ей приходилось уже не однажды, поэтому мы со спокойной совестью перебрались в кабинет, где занялись расшифровкой тетради казначея.

Работа продвигалась медленно, потому что ключа к шифру у нас не было. Бес от души отчитал меня за то, что я не додумалась спросить о нем у Нахо, но в конечном счёте признал, что сам виноват.

– Совсем закрутился за последние пару недель, – вздохнул он. – Уж больно они были бешеные. И хотел тебя предупредить, чтобы ты тетрадь на вопрос защиты ещё на месте проверила, да совсем забыл.

– Разберёмся, – заверила я. – Не может быть, чтобы не разобрались. В конце концов, неужели один кеиичи Нахо может оказаться умнее нас троих?

Нам было известно несколько дат и имён, поэтому мы разделили тетрадь на несколько частей и приступили к поиску: Бесу пришло в голову, что если мы сможем прочесть одно предложение (к примеру, дату нападения на дом Иу или день, когда отец Мэки продал её черным мэсанам), то зная, какой символ скрывается за той или иной буквой или цифрой, сможем узнать, кто из мэсанов стоял за похищением и куда отправили сестрёнку Иу.

Дело продвигалось медленно, мы издёргались и сто раз переругались из-за того, что у нас ничего не получается; а вечером, не поздним, ибо солнце ещё не успело скрыться за горизонтом и косыми лучами пробивалось сквозь заросли ликоли, что кустилась по периметру нашего земельного участка, в нашу дверь солёным морским ветром ворвалась Мэки, и в комнате сразу же запахло надвигающимся штормом.

– Я в порту была, – каким-то деревянным голосом проскрипела она. – Хотела сундучок с микстурами обновить, леденцы от морской болезни купила... ну и так, кое-что по мелочи. Постельное поменяла, в каютах прибралась, а на обратном пути заскочила к смотрителю, хотела попросить, чтобы он нашего Зверя поймал, если тот появится...

Зверем звали трёхлапого брока Беса. Не знаю, где он потерял одну из своих конечностей, Бес рассказывал, будто нашёл его уже таким, но думаю, именно инвалидность и то, что ему приходилось зубами и когтями доказывать своё право на жизнь, сделали из Зверя весьма самостоятельную скотину. Характерец у нашего домашнего питомца был тот ещё, но родственников не выбирают, а Бес клялся, что брок его младший брат. И в качестве доказательства приводил весьма спорный аргумент:

– Мы с ним похожи, разве не заметно. У него глаза жёлтые, у меня – жёлтые. У него одной лапы нет, у меня тоже нет. Ну почти.

– Он по бабам шляется, не зная меры, – подхватывала я, – а ты с радостью составляешь ему компанию.

Бес только ухмылялся

Однако при покупке домика мы тщательно следили за тем, чтобы он был как можно ближе к побережью, так как жить Зверь предпочитал на пристани, и нам даже пришлось доплачивать смотрителю, чтобы тот обновлял мисочки с молоком на палубе "Песни". И каждый раз перед тем, как куда-то отправиться, просить старика, чтобы запер нашего бродягу: без него мы, конечно же, никуда не уплыли бы.

– И что смотритель, – перебил Мэки Бес. – Опять денег просил? Я ему только на прошлой седмице отсыпал четыре...

– Да если бы! – горестно вздохнула Мэки. – Хуже. Сказал, Каул закрыли. Ворота, порты, даже контрабандистов тряхнули хорошенько, чтобы и не думали соваться из города. Я не стала сильно расспрашивать, не хотела лишний раз не светиться, но со слов старика смогла понять, что он сам толком ничего не знает. Мол, к обеду пара чёрных витязей прискакала, велели пристань закрыть и без специального разрешения никого не пускать. Говорят, ловят кого-то. То ли преступницу, то ли у какого-то кеиичи дочь сбежала...