Женщины услышали за окном сильный топот и бешеное ржание взмыленного коня, который уже мордой тыкался в окно сакли. Все перепугались. Когда это видано, чтобы так близко мужчина подходил к сакле, где находятся одни женщины, да еще и роженица. Старушка-повитуха, принимавшая роды у Муъминат, сразу выбежала за порог, чтобы встретить этого неожиданного гостя. На ужас женщины Хайрулла оттолкнул ее от порога и заскочил в саклю. Он стоял неподвижно в середине комнаты разгоряченный, уставший после долгого пути, тяжело дыша, держа одну руку на поясе, на котором висел серебряный кинжал с потертой рукояткой. Капли пота проступали между нахмуренных бровей, а тонкие, крепко сжатые под густыми светлыми усами губы выдавали волнение и страх. Онемевшие соседки молча наблюдали за ним, боясь поднять на мужчину глаза.

– Жива! – вымолвил он наконец… и осмотрелся вокруг. Взгляд мужчины упал на дальний угол комнаты, где лежали два крошечных белых свертка, которые словно новорожденные котята издавали редкие звуки. Хайрулла снял с головы папаху, вытер рукой пот, и не смотря ни на кого, спросил:

– Кто?

– Мальчик и девочка, – быстро ответили ему.

– Анас и Асет! – буркнул он себе под нос и вышел из сакли. Женщины вздохнули с облегчением, а на лице ослабленной роженицы проступила едва заметная улыбка. Казалось, что этот сумасшедший, непонятный и необъяснимый горскими неписаными адатами поступок Хайруллы медленно возвращал в нее жизнь….

Муъминат зашла в саклю. Анас и Асет уже давно проснулись и устали плакать от голода и долгого отсутствия матери. Не менее уставшая женщина улыбнулась детям и принялась за свой ежедневный труд. Нелегка жизнь чеченок в горных аулах: вставать нужно спозаранку, отогнать скот, принести издалека воду, преодолевая извилистые каменные тропы, а пока солнце не начало припекать нужно успеть в поле, где идет вспахивание земли и единственная техника, пригодная для этого, – запряженные волы.

Муъминат быстро сновала по сакле, забыв про утреннюю усталость, ведь впереди целый длинный день. Середина весны постепенно переходила в лето и в воздухе уже начинал чувствоваться зной, поэтому нужно быстрее разобраться, хотя бы с частью дел по хозяйству. Женщину кто-то окликнул. Муъминат, протирая руки, нехотя вышла во двор. Не время для болтовни с соседками.

– И что ее принесло сюда? – подумала она. Во дворе стояла соседка Кемси, а с ней рядом две ее незамужние племянницы – стройные, застенчивые горянки – завидные невесты аула. Во двор сразу забежал Малик. Мальчику было любопытно с чем пожаловали к матери соседки. Чуть неподалеку возился со своим конем Хайрулла. Поприветствовав всех и спросив, как дела, Кемси замялась, переходя к цели своего визита…

– Кемси, времени мало с тобой судачить. С чем пожаловала? – пыталась шутя, развеять обстановку Муъминат.

– Я думала ты одна дома, – недовольно поглядывая в сторону Хайруллы, начала женщина. Мы, конечно, знаем, что ты откажешь, но моя престарелая мать очень хочет, чтобы ты присутствовала сегодня на ловзаре (свадьба). Будут гости издалека, отец в их честь хочет собрать сельчан на вечеринку. Ты всегда была украшением аула, – тараторила Кемси, осмелев от молчания Хайруллы.

– Нана, сходи, пожалуйста! Ты будешь самой красивой, – вскрикнул задорно Малик.

– Ишь ты! Не лезь в разговор старших, тоже мне нашелся советчик, – прикрикнула на него Муъминат. – Спасибо, Кемси, за приглашение. Мне, действительно, очень приятно. Взгрустнулось даже, вспомнила девичьи годы, – ответила Муъминат, но прийти сама знаешь не могу, дел много по хозяйству, – замялась женщина.