– Где ж он их только нашел?

Про себя, впрочем, прознатчица согласилась с сестрой. Ежели среди Малого Народца есть нечисть, то кто сказал, что среди него же не может водиться и «чисть»?

Но долго ли, коротко, а всякая дорога хороша еще и тем, что рано или поздно куда-нибудь да приведет.

Вот и они уже часа два как видят синюю полосу на горизонте – Иллирийское море и башни Брундизия.

Совсем скоро они войдут в его ворота.

В придорожных кустах они приготовились к вступлению под сень цивилизации.

Будря и Кар привели в порядок свой женский маскарад, Орландина – свой цирковой, чтобы посильнее отличаться от сестры, а на лешего, глухо ворчавшего, но особо не сопротивляющегося, надели ошейник, прикрепив его цепь к сбруе осла (то есть Стира).

В тени перед воротами просто на земле сидели стражники, как показалось амазонке, не сильно отличавшиеся от обыкновенных разбойников. Они азартно перебрасывались в кости.

Орландина остановилась рядом с ними и постояла немного, глядя на то, как скачут кости на чьем-то щите.

Наконец, один из стражников, видать старший, судя по рыжим косам, выбивающимся из-под шлема, франк, поднял глаза и с неудовольствием посмотрел на девушку снизу вверх

– Чего надо? – спросил он. – Я женат, так что если желаете заплатить натурой…

Стражники сдержанно захохотали.

– Мы идем в город, – ответила воительница.

– А, ну давайте… – равнодушно отозвался страж ник. – Три асса с головы и один за скотину. Итого. – Он наморщил лоб, подсчитывая сумму. – Шестнадцать. Гони четыре сестерция!

– Это почему же?! – возмутилась Орланда.

– Нас четверо, да вот он, – ткнула она пальчиком в подошедшего поближе лешего, – да осел…

– Ты мне зубы не заговаривай! – начал сердиться стражник. – Вас пятеро! Ты, твой братец, баба с девчонкой, этот голый дед… Ну и осел, само собой. Пятью три – пятнадцать, плюс один. Итого шестнадцать ассов, или же четыре сестерция. Ишь, грамотная! Счету меня учить вздумала!

– Это не человек, а троглодит, он совсем дикий…

Бывшая послушница уже приготовилась выдать легенду об обезьяне неведомой северной породы, которую они хотят доставить в Александрию и выгодно продать, но стражника это интересовало менее всего.

– А мне, знаешь ли, подруга, насрать, проглотит он кого-то или нет. Думаешь, раз у него рога, то платить не надо? Давай, плати или проваливай.

Орланда порылась в кошельке, вынула серебряный денарий и с вздохом сунула ему деньги, про себя порадовавшись, что хоть кусик сидит у нее в сумке.

И, как назло, Ваал решил посмотреть, из-за чего сыр-бор разгорелся, и высунулся.

– О, крыса! – радостно воскликнул стражник. – Еще асc с тебя!

– А сдача? – спросила она, глядя, как старший патруля по-хозяйски спрятал монету в пояс.

– Локи с Бальдуром подадут! – отрезал страж порядка.

Но это было еще не все.

– Идите, давайте, регистрацию получайте, – приказал франк, возвращаясь к прерванной игре.

Войдя в ворота, они обнаружили сидящего за колченогим столом писаря, упитанного, в штанах персидского атласа и синей форменной тунике. Перед ним стояла большая чернильница, лежали перья и листы папируса низшего сорта рядом с тонкой дорогой веленевой бумагой. На пальцах чиновника были чернила, а на лице важная мина, столь обычная у представителя власти.

Когда путники приблизились, писарь с неудовольствием оглядел их. Они назвали ему свои имена, естественно фальшивые. Тот записал их.

– Вы здесь по какому делу? – спросил писарь.

– Мы путешествуем, – ответила Орланда. – Даем представления для увеселения граждан. Может, попробуем наняться здесь на работу.

– Ясно, бродяги, – недовольно проворчал чиновник. – Здесь их и так пруд пруди. Вам известно, что должники подвергаются у нас наказанию кнутом и ссылке на общественные работы без различия пола и возраста?