– Госпожа! – немного повысил голос Корбуло. – Это опасно.

Но Фабиола не могла отвести глаз от беглеца, который не смел взглянуть на нее.

Словно в трансе, он прошел мимо них в направлении внутреннего двора имения. Но как у мыши, раненной и отпущенной для забавы котом, у него не было шансов далеко уйти.

Фугитиварии сдвинулись с места, и Фабиола почувствовала болезненный спазм в желудке. Она оглянулась по сторонам, но не увидела никого из телохранителей. До сих пор необходимости в их помощи не возникало ни разу, и они по большей части сидели в кухне у очага, обмениваясь непристойными шутками. Даже рабы, находившиеся во дворе, не показывались.

Корбуло настолько испугался, что осмелился дернуть хозяйку за рукав.

Но Фабиола почувствовала непреодолимое желание помочь несчастному и повернулась к неторопливо приближавшимся людям. Да, она боялась, но броситься бегом под спасительную крышу своего дома, чтобы спрятаться там от этих нелюдей, было ниже ее достоинства. А они все приближались – тихо, угрожающе.

– Кто тут старший? – крикнула Фабиола. Ей пришлось крепко сцепить руки, чтобы они не дрожали.

– Получается, госпожа, что я. Сцевола, стало быть, главный фугитиварий, – с наглым полупоклоном произнес, растягивая слова, предводитель – низкорослый, крепко сложенный человек с короткими каштановыми волосами и глубоко сидящими глазами. Его туловище от шеи до середины бедер покрывала кольчуга, какие носят легионеры. На поясе висели гладиус в богато изукрашенных ножнах и кинжал. Запястья охватывали массивные серебряные браслеты, говорившие о его статусе. Похоже, охота на беглых рабов была выгодным делом. – Хочешь, чтобы я тебе чем-нибудь услужил?

Эта простая фраза была довольно двусмысленным намеком. Это была грубость. И потому фугитиварии отозвались на нее довольными ухмылками.

Прекрасно сознавая свое бессилие, Фабиола все же выпрямилась, чтобы казаться выше ростом.

– Объясните, что вы делаете на моей земле.

– На твоей земле? – Он прищурил глаза. – А как же Гемелл? Ты его последнее приобретение, что ли?

На сей раз его спутники хохотали не сдерживаясь.

Фабиола окинула их ледяным взглядом.

– Поместье больше не принадлежит этому жирному уроду. Теперь я хозяйка, и отвечать ты будешь мне!

Ее слова, похоже, удивили Сцеволу.

– Не слышал об этом, – признался он. – Мы много месяцев были на севере, в Галлии. Пожива там была отличная. Из поганых галльских племен драпало столько народу…

– Очень жаль, что вы вернулись.

– Вернулись – значит, надо, – ответил фугитиварий. – Хотя гоняться три дня за этим мерзавцем – не стоит он того, верно, парни? Но от старого Сцеволы и его команды никто не уйдет!

– Тебе так приятно мучить рабов, которых ты ловишь? – язвительно спросила Фабиола.

Сцевола ухмыльнулся, показав острые зубы.

– Это нравится моим парням, – ответил он. – И мне тоже.

Его спутники снова захохотали.

Фабиола строго взглянула на него.

– Было бы потеплее, эта мразь еще не так орала бы, – с деланым дружелюбием сообщил Сцевола. – Мне нужен хороший, сильный огонь – железо нагреть. Но это можно сделать и попозже, в лагере.

Фабиола кипела от гнева. Она отлично знала, о чем говорил Сцевола. Одной из самых распространенных кар для беглых рабов было клеймение. На лбу человека раскаленным железом выжигали букву «F» – fugitivus, беглец. Клеймо должно было служить жестоким предупреждением другим рабам. А если несчастный предпринимал повторную попытку сбежать, его, вероятнее всего, ожидала казнь на кресте. Потому-то большинство рабов вынуждены были мириться со своей участью. Но не я, напомнила себе Фабиола. И не Ромул.