– Большое спасибо, Иван Дмитриевич, – я опустила глаза, – я могу идти?

– Конечно, Лиза, иди…

Я пошла к двери, спиной чувствуя внимательный взгляд, но не оборачиваясь. Почему-то мне было до обморока страшно это делать. Выскользнув за дверь, я обессиленно прислонилась к ней спиной и едва не сползла на пол.

Красавец-директор почему-то вызывал у меня почти животный ужас, я понимала, что он – мой враг, страшный, жуткий и беспощадный. Откуда пришла такая уверенность, я сказать не могла, даже не предполагала. Я вообще с изрядной дозой скепсиса относилась ко всему, что было связано с мистикой, оккультизмом и всем таким. Почему вместо симпатии этот молодой очаровательный мужчина вызвал у меня такие ощущения, я сказать не могла, да и так ли это важно? Разберусь, благо времени у меня будет предостаточно…

Я стояла, прижавшись спиной к двери и старалась выровнять дыхание, чтобы избежать ненужных вопросов от ребят, ждущих меня в кафе. Наверное, если бы я видела, что происходило в это время в кабинете директора, то постаралась бы сбежать из «Серебряного» любой ценой. Но я не видела…

***

– Неужели? – негромко прошептал мужчина, глядя на закрывшуюся за девушкой дверь. – Неужели…

Подойдя к зеркалу, он внимательно всмотрелся в отражение, наклоняя голову то в одну сторону, то в другую, потом растянул губы в улыбке, обнажив не ту «мечту стоматолога», которую демонстрировал только что, а острые треугольные зубы. Голубые глаза сначала затуманились, а потом белёсую муть медленно сменила непроглядная чернота. Больше не было эталонного красавчика: в зеркале отражался злобный монстр, который украсил бы собой любой фильм ужасов.

– Двое… – прошипел он, – уже двое… Через десять лет ожиданий и поисков! Я чувствую, что и третий близко. Пророчество сбудется, и реликвия достанется мне, а с ней я стану непобедим! Этот год наконец-то станет моим, предсказанный Трилистник соберётся, и жертвы будут принесены!

Осталось убедиться, что он не ошибся и не принял желаемое за действительное. Но ничего, завтра у девчонки возьмут кровь, и он сможет точно сказать, является ли она одной из трёх. Хотя он и сейчас практически не сомневается: искры, характерные для Трилистника, ни с чем не спутаешь.

С мальчишкой он не ошибся, анализ подтвердил, что парень – один из тех, кого он ждал всё это время.

Значит, не напрасно он год за годом набирал этих отвратительных человеческих детёнышей, чтобы раз за разом убеждаться: среди них нет Трилистника. И вот два дня назад – мальчишка, сегодня – девочка… Где же третий?!

Из горла вырвалось низкое гневное рычание, но монстр постарался совладать с эмоциями: нельзя допустить, чтобы из-за какой-нибудь небрежности, из-за какой-нибудь мелочи рухнуло всё, к чему он шёл эти долгие десять лет.

– И придут они, изгнанные из семей своих, и будет их трое, и будут они возрастом трижды пять и ещё два, и составят они Трилистник, который укажет на место, где спрятал свой нагрудный знак Повелитель Ночи, и вспыхнет он, окроплённый жертвенной кровью этих троих, и даст своему владельцу силу великую…– медленно и торжественно проговорил он.

Сколько лет он потратил на то, чтобы отыскать это место, чтобы убедиться в том, что величайшая драгоценность спрятана где-то здесь! Как долго придумывал способ собирать вместе этих человечков, которые не нужны даже своим семьям, значит, никто не станет о них беспокоиться. Дважды попадались ему детёныши с искрами Трилистника, но они были поодиночке, а ему нужны все трое сразу.

И вот наконец в этом году их стало уже двое, и он чувствовал, ощущал всем телом, что третий если не появился, то вот-вот… Осталось совсем немного, и теперь главное – не спугнуть их, дождаться, пока наследие Повелителя Ночи позовёт их. Года должно хватить!