И тетя Эл отрезала нам с Лиз по толстому куску.

– Лучшие персики в стране, – произнесла она с усмешкой.

– И не сбивайте цену, – сказала я.

Тетя Эл прыснула от смеха.

– Ты, Бин, вот-вот станешь как местная.

Мы сели за стол рядом с Эрлом и стали есть пирог. Он был невероятно вкусным.

– Как поживает ваша мама?

– Прекрасно, – ответила Лиз.

– Она не возвращалась в Байлер за эти годы?

– Нет. С тех пор как Бин была малышкой, она тут не бывала, – сказала Лиз.

– Не могу сказать, что виню ее за это.

– А мой папа был похож на дядю Кларенса? – спросила я.

– Разные, как ночь и день, хотя можно было бы сказать, что они братья. Ты никогда не видела фотографии своего папы?

Я покачала головой.

Тетя Эл посмотрела на кухонное полотенце, которое, казалось, повсюду носила с собой, затем сложила его в малюсенький квадрат.

– У меня есть кое-что, чтобы тебе показать– Она вышла из комнаты и вернулась с толстым альбомом. Сев рядом со мной, стала его перелистывать, затем указала на черно-белую фотографию молодого человека, прислонившегося к двери, со скрещенными на груди руками.

– Вот он. Чарли. Твой папа.

Тетя Эл подвинула альбом ко мне. Кажется, я слышала, как в голове несется кровь. Я прикоснулась к фотографии и почувствовала, что у меня от нервов вспотели руки, и вытерла их о кухонное полотенце тети Эл, потом поднесла фотографию к лицу. Мне хотелось увидеть все детали изображения моего папы.

Конец ознакомительного фрагмента.