– Эти Пустоши…

– Совершенно пустая, бесплодная земля, населенная только людьми вне закона и другими опасными существами. Конечно вы о них слышали?

– Да. – Там дома, это называлось Печальные Земли; здесь, конечно же, это будет почти то же самое.

– Что ж, тогда залезайте на лошадь. Вы, мисс, сядьте впереди меня. А ты, как там тебя зовут?

– Кайан. Кайан Найт.

– Да, верно: Кайан. Ты усядешься сзади меня и будешь держаться либо за меня, либо за луку седла.

Это было совсем не такое расположение, какое представлял себе Кайан, но он взял Жака за руку и позволил поднять себя на спину огромной лошади.

– Я, э-э, оставил кое-что там, на дороге, – сказал Кайан. – Может быть это никуда не годится, но я не могу это утверждать точно.

– Ты помнишь, где ты бросил эту штуковину?

– Недалеко отсюда. Это там, где я встретился с бирвером.

– С бирвером! Недалеко от основной дороги?

– Не слишком далеко. Там были еще кусты яблочных ягод. Я узнаю это место.

– Так же, как и я, – сказал Жак, поворачивая вверх по склону. – Есть только одно место, где растут ягоды и куда приходят бирверы. Хорошее место для ягод и плохое для бирверов.

Кайан прислушался к теперь ставшему привычным для его слуха звуку. Он доносился музыкальным позвякиванием с дерева дубояблони, которую он заметил чуть раньше.

– Жак, если тебе нужна шкура, серебро, почему бы тебе не взять эти колокольчики?

Жак взглянул на него, удивленный.

– Ты, что шутишь?

– Нет. Я чужеземец. Если тебе нужно серебро, почему бы нет?..

– Потому что, – терпеливо объяснил Жак, – лопоухие накладывают на колокола свое проклятие. Нельзя брать колокольчик или даже часть колокольчика. Если ты это сделаешь, то умрешь до наступления ночи.

– Неужели? – может быть, это шутка в кругу людей, объявленных вне закона?

– Это правда.

Кайан думал об этом, пока они ехали к тому месту, где он оставил свое оружие.

– Жак, если ты не против, можно я спрошу тебя, зачем нужны эти колокольчики?

Жак засмеялся.

– Конечно, ты ничего не знаешь о мире, не так ли?!

– Н-нет. По крайней мере, не об этом мире.

– Они служат для того, чтобы отмечать границы, – сказала Лонни, повернув к нему свое прекрасное лицо. – По крайней мере, так говорят. Что-то, что имеет отношение к месту, где находятся змеи и где таятся древние секреты, которые прекрасно умеют хранить лопоухие. Никто, находящийся в здравом уме, не подойдет близко к этим колокольчикам. Ты, должно быть… ты должен быть из другого мира.

– Я и есть из другого мира, – сказал Кайан.

– Это меня не удивляет, – сказала она. – Любой, кто забредет пешком в долину Змей, должен происходить из действительно очень далекого места.

Учитывая, что он пришел туда для того, чтобы спасти ее, это замечание показалось не очень любезным.

– Собственно говоря, в моем измерении это…

– Это оно? – спросил Жак, показывая на что-то, что лежало прямо на дороге, отражая свет.

– Да, оно, – сказал Кайан, с облегчением меняя предмет разговора. Он соскочил с лошади, когда Беттс остановилась. У Лонни выглядывали из-под легкого платья маленькие ножки. Красивые, – подумал он, затем запретил себе думать об этом и нагнулся, чтобы поднять свое оружие.

– Хорошее? – спросил Жак, когда Кайан засовывал его себе в чехол.

– Нет. По крайней мере, я не знаю. Я впервые пытался применить его на бирвере.

– Можно мне посмотреть на него?

Кайан вытащил оружие и протянул его ему, держа за ствол. Жак взял его, и заглянул внутрь.

– Лука нет?

– Это не арбалет.

– Я вижу. Держу пари, это опять что-то от Мувара.

– Да.

– И оно не действует?

– У меня это не получилось.

– Оставь его пока себе. Оно может оказаться ценным. Готов к скачке? К настоящей скачке?