Едва нескио сел в карету, как маркиз признался:

– Знаете, мой дорогой, я тоже чувствую какую-то непонятную тревогу. Она снедает меня изнутри. – И в сердцах бросил: – Что же так медлит лэрд?

Но вот из дверей показался неторопливый слуга с походным сундуком лэрда. Поставив его на облучок, закрепил веревками и ушел, а из дверей вышел и сам лэрд. Непривычно торопливой рысцой добежал до кареты, с помощью грума взобрался по ступенькам внутрь и поспешно крикнул:

– Пошел! Да побыстрее!

Грум поднял ступеньки, запрыгнул на козлы, и застоявшиеся лошади, подгоняемые кучером, помчались крупной рысью.

Фугит выглянул в вымытое грумом окошко.

– Не понимаю, что делается в замке, но над ним носится туча воронья. Когда мы ехали сюда, ничего подобного не было. Что случилось?

Вопрос повис в воздухе. Все молчали, чувствуя тревогу и смертельную опасность.

– Зря мы не взяли с собой охрану, – с горечью заметил маркиз. – Но кто знал, что поездка будет такой опасной?

– Мы не могли взять с собой охрану, маркиз, – хладнокровно поправил его нескио. – Это было бы тоже самое, что доложить наместнику о наших намерениях. И не волнуйтесь, у нас есть еще время.

Никто не спросил, что за время имеет в виду нескио. Но через некоторое время тревога и вправду улеглась. Фугит снова уснул в той же расслабленной позе, что и раньше. Нескио тоже прикрыл глаза, делая вид, что дремлет, и вновь переживая все, что с ним случилось за прошедший тяжкий день.

У Агнесс от напряжения дрожали руки и колени. В голове мутилось от смертного ужаса. Неужели это она ударила графа по голове? Как она посмела? Что с ней случилось? Агнесс не понимала. Она знала одно: превращения нескио в безвольное, покорное воле графа существо она допустить не могла. И не допустила! Но что теперь будет с ней?

Подбежала к воротам. Из сторожки доносились громкие голоса стражников, но возле поворотного колеса стоял только один Арм. Это было нарушением и нарушением серьезным, за такое граф жестоко наказывал. На посту около ворот всегда должно было находиться не менее четырех стражников.

Она взглянула на удивленного ее появлением посреди ночи Арма. Стражник был недалеким, но исполнительным. Уверенным голосом она приказала открыть ворота, выпустить нескио. Стражник неохотно, но подчинился.

Но нескио без нее уезжать не хотел. Напрасно тратя драгоценное время, протянул руку, зовя за собой. Но она не могла с ним уехать. Колдовской камень уже звал к себе, притягивая магическим арканом, уничтожая силы и волю.

Раздался оглушающий раскат грома, и нескио унес испуганный конь. Агнесс видела, как оглядывался нескио, не желая оставлять ее на растерзание графу. Чтоб он не смог вернуться, она поспешно опустила ворота и безнадежно посмотрела ему вслед. Она должна принять свою судьбу. И не имеет права рисковать чужой жизнью. Особенно жизнью нескио, единственного человека, который был добр к ней.

С черного неба хлынул неистовый ливень. Моментально промокнув, Агнесс осторожно отошла от сторожки. Кроме стражника у ворот, на площади никого не было. Гроз здесь боялись.

Гора притягивала молнии, и на ее вершине, в продуваемом всеми ветрами замке, они сверкали куда чаще, чем внизу. Молнии били в башни, в дубы, не причиняя им особого вреда. Но если в этот момент поблизости оказывался человек или животное, от него оставалась только кучка обугленного пепла.

Граф запрещал прислуге выходить на открытые пространства в сильные грозы. Он не за людей беспокоился, он боялся остаться без слуг.

Агнесс повернулась лицом к замку. Его черная громада нависала над ней, давя все человеческие чувства. Навалилась безымянная тяжесть, не давая ступить ни шагу. Все. Конец. Теперь ее ничто не спасет. Она видела, каков бывает граф в приступах своего дьявольски бешеного нрава. Ей захотелось бежать, спрятаться. Но прятаться было бесполезно. Граф всегда знал, где она находится.