– Но красть людей незаконно!

– Кого это волнует? Многие из замковой челяди похищены людьми графа посреди бела дня. Если бы я была из благородной семьи, а так… – она обреченно склонила голову.

– Я могу передать вашу жалобу наместнику. – Нескио не понимал, почему у него так сильно заболело в груди. Он не раз слышал подобные истории, но никогда они не вызывали в нем такого сильного отклика.

Агнесс испуганно протянула к нему руки.

– Только не это, умоляю вас! Мне никто не поможет, а граф меня тут же убьет! И хорошо, если только убьет!

Нескио хотел спросить что-то еще, но она взмолилась, еще ниже опустив белое от страха лицо:

– Я могу идти, господин?

Он обуздал свое докучное любопытство.

– Идите, я и сам справлюсь.

Торопливо присев в знак прощания, она заспешила к двери. В этот же момент и нескио сделал широкий шаг, желая по-рыцарски распахнуть их перед ней. Они столкнулись около дверей и на мгновенье замерли.

Агнесс от внезапности вскрикнула, подняв к нему голову. Нескио впервые посмотрел на нее мужским взглядом и понял, насколько же она хороша. В было красиво все – от голубых глаз с золотистыми искорками в глубине до высоко поднятых уголков губ.

Не осознавая, что делает, нескио по-медвежьи обхватил ее и поцеловал. Она тут же напряглась и отчаянно толкнула его в грудь. Он нехотя ее отпустил, чувствуя странное сожаление и глубокую печаль.

– Это не то, что вы подумали! – она заикалась от испуга. – Граф никогда не предлагает меня своим гостям.

– А если я попрошу у него тебя на эту ночь, что он ответит, как ты думаешь?

Она безнадежно посмотрела на него, повернулась и, рывком раскрыв дверь, побежала, подхватив пышные юбки. Факел остался на стене. Нескио с сожалением посмотрел ей вслед, порываясь догнать. Преодолев безрассудный повыв, плотно закрыл дверь, рассудив, что она и без света не заблудится в хорошо знакомом ей замке.

Сон прошел. Он сел на деревянную скамью возле камина и задумался, глядя на огонь. Поцелуй казался ему наваждением, до того хотелось продолжения. Наверняка это и есть наведенные на него колдовские чары. Недаром он сразу понял, что тут нечисто, когда граф отправил ее с ним. Ни один мужчина не будет оставлять свою любовницу наедине с гостем, если не хочет его ублажить. Или зачаровать ее красотой. И он, похоже, зачарован.

Но он справится с этим. Он закаленный в боях воин, его голыми руками не возьмешь. И даже такими сладкими ручками, как у этой коварной красотки.

Нескио пригрелся у жарко растопленного камина, его разморило и потянуло в сон.

Он уже дремал, когда от крайней башни, башни Агнесс, донесся едва различимый быстро оборвавшийся стон, и нескио понял: там что-то произошло. Но что? Было тихо, слишком тихо. Замок начал внушать ему какой-то странный нереальный трепет. Может быть, маркиз с лэрдом были правы, когда отговаривали его от ночевки здесь?

Он прислушался. Ему послышался тихий и безнадежный женский плач. И скорее не послышался, а почудился. Замок был слишком огромен, чтобы в нем были слышны отдаленные звуки. Тут даже никаких скрипов и шорохов, таких обычных в старинных зданиях, и тех не было. Здесь царила тишина, зловещая и пугающая.

Нескио осторожно выглянул в пустынный коридор. Никого. Но плач чудился все явственнее и громче. Он нащупал кинжал на боку, с которым никогда не расставался. Прикосновение к холодному металлу несколько его ободрило.

Факел на стене еще горел, и нескио, решившись, вырвал его из шандала. Подняв на высоту вытянутой руки, пошел на неверный звук, освещая путь колеблющимся пламенем. Он много раз поворачивал, шел то по одним полуосыпающимся лестницам, то по другим, пока не уперся в тяжелую низкую дверь.