Поэтому появление лейтенанта де Бельфонтена приятели восприняли весьма кисло. Если пришел Бельфонтен – жди неприятностей.

Лейтенант в кабачок даже не стал заходить. Он просто коротко отдал приказание. И уже через пару мгновений собутыльники стучали Кароньяка по плечу: вставайте, мол, оба и топайте на выход.

У кабачка их ожидали лошади. Лейтенант приехал не один – его сопровождали еще пятеро гвардейцев. Маленький отряд направился в сторону заставы Сен-Дени. Все произошло настолько быстро, что молодые люди даже не успели поинтересоваться целью, с которой они спешат за пределы Парижа.

По дороге выяснилось – до рассвета гвардейцы должны попасть в деревушку, название которой Кароньяк за давностью времени уже забыл, по возможности осторожно окружить постоялый двор папаши Форе и обыскать все комнаты для приезжих. Если в одной из комнат обнаружится молодая красивая дама, переодетая в мужское платье, необходимо изъять у нее некий пакет с бумагами. Даме ни в коем случае не наносить опасных для жизни повреждений. Охрану ее, если таковая будет, можно «пустить в расход».

В деревушку они, конечно, успели вовремя. Тут же прижали к стенке перепуганного хозяина, не дав тому ни звука пикнуть, и ласково расспросили обо всем. Он подтвердил: да, вчера вечером у него остановились два молодых дворянина. То есть сначала приехал один, а через два или три часа появился второй. Осведомился, здесь ли находится некий шевалье Леон де Шампень, и сразу потребовал номер для себя, по возможности – рядом с тем, что занял де Шампень. Остаток вечера молодые люди провели вместе, потому что хозяин сам носил им наверх ужин. Оба дворянина сидели в одной комнате и приятельски беседовали. Это, конечно, не дело хозяина, но показалось ему, что гости вовсе не мужчины, а две переодетые в мужское платье женщины. Первый из приехавших был куда как хорош собой, второй – тоже.

Лейтенант отдал приказание окружить гостиницу. Трюдо остался внизу, а Кароньяк с лейтенантом пошли наверх. Мсье Булот, вопреки своему мощному телосложению, при необходимости умел передвигаться бесшумно, как кошка.

Дверь в номер три они открыли быстро. Задвижка оказалась совсем ненадежной – подцепив ее кончиком шпаги, Бельфонтен легко справился с ней.

Комнатка была небольшой. Ласковый июньский ветер колыхал занавеску на распахнутом окне. На стульях была свалена одежда – и вправду мужская. Остатки ужина на столе подтверждали слова хозяина о том, что оба молодых человека (или все же две дамы?) не шибко утруждали свои желудки, заказав преимущественно фрукты и необременительные блюда вроде куриной грудинки с зеленью и жареной форели.

Лейтенант показал жестом, что Кароньяк может взять оба камзола и, выйдя в коридор, тщательно ознакомиться с содержимым карманов. Судя по его удовлетворенной улыбке, они попали туда, куда нужно.

Кароньяк приступил к выполнению приказа. Взяв вещи (похоже, в одном из камзолов и вправду лежало что-то, весьма похожее на пакет!), он развернулся – и застыл на месте как приклеенный.

Его можно было понять. Во всяком случае, одно из предположений папаши Форе оказалось верным. Мнимый шевалье де Шампень был дамой. И какой дамой! На кровати лежала ослепительная красавица. Через несколько секунд Кароньяк узнал ее. Герцогиня де Шеврез собственной персоной! Он бы и сразу мог понять, что это она, но вот фокус: в Лувре мадам Мари имела обыкновение появляться одетой. А в тот момент наготу лучшей подруги королевы прикрывал разве что край простыни, чудом зацепившейся за стройную ножку.

Надо сказать, обнаженная мадам де Шеврез была совершенно обворожительна. Взгляд Кароньяка обследовал все фрагменты ее тела, представляющие интерес для мужчины, и гвардеец почувствовал, что голова у него пошла кругом. Он вдруг понял, что двигало мужчинами, которые ради этой высокопоставленной шлюхи были готовы на все – в том числе на ссылку и плаху.