– Можно же спросить осторожно. Не в лоб. – Ответила за Дину блондинка. – Просто познакомиться, расспросить ее о жизни…

– Нет. – Сурово отрезал шатен, чьи ладони вспотели.

– Нет? – Поджав губы в недовольной ухмылке, взорвала "Плмая". – Нет – нельзя?! Или нет – что?!

–Сядь. – Настойчиво, фактически приказывая, сказал Олдридж. – Нет, мы не будем лезть к ней с расспросами.

– Но как тогда мы сможем узнать хоть что-то о ней? – Глядя на подругу, которая вынужденно опустилась на стул, спросила Анаэль.

– Для начала, – Подняв в воздух чашку и вдохнув аромат арабики, отрешенно проговорил Зед. – Я изучу свои заметки и рукописи.

– А потом? – Недовольно рыкнула в сторону шатена "Пламя".

– А потом будет видно. – Делая обжигающий небо глоток, ответил мужчина.

– Отлично! – Воскликнула с напускным одобрением красноволосая девушка. – Распаковываем чемоданы!

Разочарованная мыслью о том, что их краткосрочная поездка в Син-Рут сменила свой статус на командировку с открытой датой, Дина раздраженно вцепилась в кружку и, не отрывая глаз от Зедекии, сделала огромный глоток, жалея о том, что алкоголь не притупит ее чувств и эмоций.

Тема о баристе была закрыта. За столом больше не звучало теорий на ее счет, как и не выдвигалось предложений о знакомстве, которое порождало дрожь внутри мужских недр. Анаэль со свойственной ей легкостью отвлекала подругу от мрачных мыслей, вовлекая Дину и Зеда в беспечный диалог о будущих планах и возвращении в поместье, которое троица неизменно считала своим домом. Однако все попытки шатен вникнуть в разговор терпели крах перед несвойственным для него интересом к незнакомке, прячущейся за витриной с новой порцией выпечки. Проигрывая любопытству, он из раза в раз оборачивался украдкой в сторону кассы, чтобы взглянуть на сотрудницу "О’Коннели", которая погрузившись в рутину рабочего дня, совершенно не обращала на него внимания. Что без сомнения не могло не радовать мужчину, что хотел как следует рассмотреть незнакомку, обладавшую глазами цвета его прошлого. Девушку, чью внешность Зедекия не мог охарактеризовать иначе как "ничем не примечательная".

Темные волосы, цвета промокшей дубовой коры, были собраны в неряшливый пучок, который так и норовил сползти вниз по ее макушке и избавить женские локоны от оков резинки. Небольшой носик, не пухлые и не узкие губы, прямые, словно крылья чайки, брови и еле заметная россыпь веснушек на переносице и местами на щеках. Одета она была просто и довольно невзрачно: грязно-синяя толстовка, подчеркивала ее излишнюю худобу, а скини джинсы, словно вторая кожа, обтягивали ее стройные и поджарые ножки. Одним словом, это была самая заурядная незнакомка, которая отличалась от других женщин Син-Рута, да и всего мира, только цветом глаз и звуком сердцебиения. Таким, которого троица не слышал никогда прежде в своей жизни.

Стук женского сердца напоминал звон хрусталя, о который билась сама жизнь. Чистый и неповторимый, вмещавший в себя баланс добра и зла, служивший ориентиром для человечества от самых его истоков. "Пение", услышав которое единожды, Олдридж ни за что не смог бы забыть. А значит, это автоматически исключало их встречу прежде, порождая странный трепет внутри шатена, который в отличие от подруг, имел некоторые основания полагать, что он читал в древних письменах именно о ней. О той, которой под силу будет изменить ход истории…

Зедекия медленно растворялся в мыслях о рукописях, хранящихся в его кабинете, о предназначении незнакомки, чье появление было столь неожиданным в этом дне, о Бонни Блум, которая подняв взгляд от прилавка, испуганно посмотрела на него. На Зедекию Олдриджа, чей мир мгновенно рассыпался на миллионы песчинок. Ведь глазами этой