– Слушаю вас, – ее ровный голос и официальный тон говорили о том, что сейчас рядом с ней шеф. Я поперхнулся, но тут же быстро сказал:

– Буду на связи в вотсапе.

Весь вечер я метался, поминутно заглядывая то в мобильник, то на экран ноутбука, но вотсап молчал. Меня успокаивало лишь то, что она была в сети.

– Пришли мне хотя бы свое фото, – написал я ей. Через несколько минут она выполнила мою просьбу.

Фото явно было домашним, вернее, загородным или дачным. Саша на нем сидела где-то в траве под деревом, щурилась и смеялась, приподняв подбородок навстречу солнцу. Я увеличил и приблизил изображение, на котором более всего меня поразили веснушки у нее на носу. До сих пор я ни разу не видел их у нее. В горле у меня застрял ком. Я сразу вспомнил, что волосы ее, тонко пахнувшие смесью трав, отливали медью. Но ведь женщины беспрестанно окрашивают их в разные цвета и оттенки, я никогда раньше не придавал значения таким деталям. Блондинки, брюнетки, шатенки – ни разу в прошлом мне не приходило в голову даже просто предположить, каков истинный цвет волос у той или иной моей пассии, меня это не интересовало.

Прошло, наверно, с полчаса как я не мог оторваться от её фотографии. Что-то писать ей у меня недоставало сил – всё казалось глупым, неуместным, плоским, любые слова были лишними и неспособными передать даже сотой доли того, что я чувствовал сейчас.

И вдруг на вотсап от нее снова пришло фото. На нем я помогал ей сесть ко мне в машину. Меня даже холодный пот прошиб. Я тупо смотрел на экран и ничего не понимал. Кому и зачем потребовалось тайком снимать нас со стороны?

– Что это? – написал я ей. Но она больше не отвечала, потому что вышла из сети. А мобильник вновь отключила.

Ночью я коротко заснул, но тут же проснулся весь в испарине. Померил температуру и глазам не поверил – 39,9. Вроде бы ничего особо не болело, разве что все мышцы скручивало. Я выпил жаропонижающее, но даже через час температура не снизилась. Мало того, мне становилось все хуже. Чтобы не пугать маму, я позвонил Антону и, несмотря на 3 часа ночи, через 20 минут он приехал.

– Давай, неотложку вызовем! – орал он на меня, – Знаешь, какие выкрутасы организм может выдать. У тебя, между прочим, все симптомы дыхательной недостаточности.

И правда, мне было трудно дышать и даже говорить. Однако в больнице после осмотра, прослушивания фонендоскопом и цито анализа крови мне сделали укол успокоительного и отправили восвояси, сказав, что все показатели в норме и дело наверняка в обычном стрессе.

Антон, доставив меня домой, подытожил:

– Мда, старик. С бабами и не такое нажить себе можно. Хоть они от тебя и без ума, все-таки заканчивай с этим. Особенно с нимфетками.

– Какие еще нимфетки? Я ж совета у тебя просил – что именно сделать, чтобы все закончить.

– Так мы вроде все с тобой решили…

– Уехала она в командировку с шефом.

– Ну… ничего, даже лучше. Отдохнешь от нее, в себя придешь.

– Да не могу я! Дышать не могу, ломает всего.

Он испуганно на меня поглядывал, пока закрывал машину и ставил на сигнализацию.

– Ладно, пошли, побуду у тебя до утра.

Дома я показал ему оба фото, присланных Сашей.

– Да что ж такое?! Кому это потребовалось и для чего? Тебя может, шантажировать кто собрался? Вдруг она несовершеннолетняя? Выглядит конкретно как малолетка.

Я обреченно усмехнулся – ведь мне ничего не было о ней известно. Даже ее веснушки я только сегодня первый раз увидел.

Воскресенье1

Утром мой друг уехал, а я собрался на работу, хотя практически не спал и чувствовал себя из рук вон плохо. Половина моих сотрудников вышли доделывать срочный заказ даже сегодня, в воскресенье, за что я был им очень благодарен. Именно поэтому мне требовалось их поддержать. К тому же я надеялся, что мне будет некогда мучить себя мыслями о Саше. Однако из ее офиса вдруг прибыл менеджер – рослый плейбой, по виду мой ровесник.