– Прекрати истерику! Не уволена! Но если прямо сейчас не уйдешь и появишься еще раз без спроса, сразу уволю и пособие не выплачу! Ты меня поняла?!

– Да, хозяин, конечно, хозяин, простите, – вмиг серьезнеет женщина и мгновенно исчезает из дверного проема, как будто с помощью магии телепортируется.

– Ого, вот это скорость, – искренне впечатляюсь.

– А–ррр, – снова рычит Алек, сжимая меня в своих объятиях, – твой запах успокаивает, хорр–рошо. Надо было уволить дуру, я подобное не прощаю, но она ни разу, в отличие от предыдущих, не лазила шкафам и ящикам, не совала свой нос ни в одну лишнюю вещь, даже книги из любопытства не доставала из шкафа, потому что я запретил. Единственный раз полезла с инициативой из–за своих внуков, дура. Да еще тебя захотела покормить, ты ей ее внучку напоминаешь, как раз та сидит на диетах.

Оборотень все это произносит, продолжая глубоко вдыхать мою макушку. Я догадываюсь, что он так успокаивается, да и мое любопытство заодно удовлетворяет.

– Ты такая ароматная, что примелькавшийся запах Марии я попросту не учуял в доме. Вернее решил, что он остался после прошлой уборки и не придал значения, – продолжает повествовать Алек.

– А когда она успела сравнить меня со своей внучкой? Она и вчера была здесь, что ли? – задаю закономерный вопрос.

– Нет, я считал ее поверхностные мысли, я так всегда делаю, когда недоволен поступком подчиненного и на кону его работа.

– Ты и мысли читать умеешь! – расстроенно восклицаю.

– Твои нет, успокойся, – Алек правильно понимает причину моего расстройства. – Ни внушение, ни телепатия на тебя не действуют. Ты защищена, как мое Сердце.

И снова он называет меня своим сердцем. Сдается мне, что это что–то посерьезнее оригинального комплимента.

– Знаешь, Мария принесла и пользу. Мой копчик очень жаждет встретиться с чем–то мягким для разнообразия, – решаю увести разговор от серьезного направления.

– Ах да, прости, – Алек бережно берет меня на руки, – сейчас исправлюсь.

Всего через секунду я оказываюсь лежащей на вчерашнем диване. Мое тело тут же радостно расслабляется, а вот я нет. Наоборот, ко мне приходит смущение, я как–то позабыла, что осталась без пижамной майки.

– Ух, как быстро, – произношу, неосознанно прикрывая себя руками.

– Не нужно, – глаза оборотня снова темнеют от желания, – не закрывайся от меня, – он мягко разводит мои запястья, – ты восхитительна, – он быстро снимает с себя рубашку и брюки и устраивается сверху. – Сейчас мы тебя мгновенно расслабим и вернем правильный настрой, – произносит он, оставляя влажную дорожку из поцелуев, двигаясь вниз от ямочки между ключицами.

– А–ах, – не сдерживаю стон, смелею и тоже начинаю заново изучать его тело руками, – я совсем не против. Но в твоем доме точно больше никого нет, и никто не придет?

– Нет, Мария ушла, я слышал звук замка. Она не сможет вернуться, ее система не пустит без спроса, раз я здесь, – поясняет Алек, методично опускаясь все ниже и ниже.

А мой разум затуманивается все сильнее и сильнее, но…

Таки-раздается требовательный звонок.

25. 24

– А говорил, никто не придет и не позвонит, – произношу приглушенно, зарываясь пальцами в волосы Зверя.

Но он обламывает кайф, резко отстраняясь и принимая вертикальное положение.

– Это не дверь, это мой телефон, – говорит он сосредоточенно, – к сожалению, мне нужно ответить.

Алек поднимает с пола брюки, вытаскивает из них дорогой мобильник и уходит наверх.

Мне сразу же становится прохладно, с минуту так и лежу, ничего не предпринимая в ожидании возвращения Зверя, но звуков приближения упорно не наступает, и я суетливо подтягиваю к себе покрывало.