– Ну, как жизнь молодая?

– И тебе привет, Джо, – ответил я. – Пора тебе изменить воздух салуна в лучшую сторону. В буквальном смысле слова.

– Не могу, – покачал он головой. – Клиенты назовут салун клубом для барышень и перестанут сюда ходить.

– Обо всем-то он подумал! – ухмыльнулся я. – Ладно, Джо, у тебя есть образец заявления?

– Допустим, есть.

– Значит, карандаш и бумага тоже найдутся. Тащи их сюда.

Он закинул полотенце себе на плечо и бесшумно скрылся в комнате за стойкой. Что всегда поражало меня в этом крупном рослом человеке, так это его способность двигаться легко и совершенно беззвучно. Через минуту, неся все, что я просил, он вновь возник в поле моего зрения. Ниброк положил передо мной карандаш и бумагу и словно невзначай тихо произнес:

– В городе чужие, Фокс.

– Да, Джо, я заметил, – усмехнулся я, выводя первые слова заявы.

Вдруг его огромная рука опустилась на мою, и он придвинулся совсем близко ко мне:

– Нет, сынок, ты не понял. Я сказал, что в городе чужие.

Его голос, в котором прозвучала нотка беспокойства, заставил меня отложить карандаш. Я поднял на него глаза и взглянул на его посуровевшее лицо. Ниброк никогда не волновался по пустякам и, если он утверждал, что в Дженнифер-тауне что-то происходит, значит, так оно и было. Его тревога передалась и мне. Это чувство было неприятным.

– Ты имеешь ввиду те четыре фургона? – уточнил я.

– Не знаю, может быть все дело в них. Скорей всего так оно и есть, потому что, хотя и ходят слухи, что они тоже будут участвовать в Гонке, они не расположились со всеми, перед городом. Их лагерь в стороне, дальше к югу.

– Ну, мож, все не так страшно? Мож, они заодно земли себе свободные присматривают, но не знают, что здесь они не найдут ни дюйма незанятой земли? А, может, они от наших парней рыжую свою прячут?

– Это вряд ли, – опроверг мое предположение Ниброк. – Рыжая сегодня с утра была уже в городе. Ее привез в фургоне какой-то хиляк. Кстати, они заходили к Тому и выясняли, где можно купить «амазонку».

– Дамское седло? – я снова взял карандаш в руки. – А как их имя-фамилия?

– Хиляка – неизвестно, а девушку зовут Люсиль Сноу.

– Значит, говоришь, «амазонку» они искали?.. – мне ее имя не сказало абсолютно ничего. – У меня есть «амазонка», и Том наверняка сообщил им об этом.

– Жди гостей, Фокс, – заключил Джо.

Он подмигнул мне и направился выполнять свои обязанности. Я некоторое время размышлял обо всем, что услышал, но потом, выбросив переселенцев из головы, вернулся к написанию заявления.

ГОСТИ ПОЯВИЛИСЬ ВО дворе «Лилии» в тот же день ближе к вечеру. Возле дома остановился один из фургонов переселенцев. На его козлах восседал Хиляк, рядом с ним расположилась девушка. Она и в этот раз была в какой-то умопомрачительной шляпке, и довольно плотная вуалетка головного убора скрывала лицо барышни. Вслед за фургоном появился верховой – крепкий на вид парень с грубым лицом и неспокойными темными глазами. Цесарки подняли шум, как при вавилонском столпотворении, и навстречу прибывшим вышел Трент.

– Добрый вечер, – с истинно восточной интеллигентной вежливостью поздоровался он. – Чем могу служить?

На всем Западе не найти более вежливого человека, чем Трент. Обычно здесь спрашивали: «Чего надо?» или «Чего тебе?», а сам вопрос сопровождали бульдожьим взглядом.

Верховой остановил лошадь напротив Дрэйпера:

– Нам нужен хозяин ранчо, мистер Даррант. Это вы?

Трент хотел возразить, но я опередил его, выехав из-за сеновала – я вместе с Рамоной был на дальних пастбищах, и мы только что вернулись.

– Это я. Чем могу помочь?

Все трое посмотрели на меня испытывающим подозрительным взглядом. Больше всех старалась девица. Похоже, мои потертые джинсы и выцветшая от солнца рубаха не внушили им доверия. Рамона оказалась права – они приехали с Востока и понятия не имели, что на Западе человек в грязных джинсах может быть и бродягой, и крупным ранчером.