Чиновник насупился, придав себе еще более важный вид.

– Ничем не могу помочь, – отрезал он, но, видя кислую мину на лице профессора, он добавил: – Единственное, чем я могу вам помочь, так это в оформлении заявки на выдачу нового разрешения.

– Я буду вам признателен, – разочарованно улыбнулся профессор.

Через 20 минут Николаус Кох вышел из кабинета. Документы были проведены в порядок, новая заявка была подана. Профессор был расстроен подобной задержкой. Хотя чиновник и пообещал, что рассмотрит заявку в течение недели. «Слава богу, – думал он, – что погода хорошая и на этой неделе дождей не намечается».

Перекусив в местном кафе, Николаус сел в автомобиль. Солнце нещадно пекло. На небе не было ни облачка. Воспользовавшись заминкой, профессор решил посетить раскопки деревни и проверить, как продвигаются дела у Анри Губерта.

Анри Губерт – молодой человек лет двадцати пяти, небольшого роста – всегда был полон энергии. Даже на солнцепеке он чувствовал себя превосходно, как эскимос на Северном полюсе. Он радостно встретил выходящего из машины профессора.

– Приветствую вас, профессор Кох! – произнес Анри, пожимая ему руку.

– Здравствуй, Анри, – ответил сухо профессор.

– Не ожидал вас увидеть сегодня. Мы вас ждали только через три дня.

– Обстоятельства изменились, – бросил Николаус и прямиком направился к местам раскопа. – Как у вас тут дела?

Анри тут же принялся вводить профессора в курс дела. Он показал новую площадь раскопа, показал наиболее значимые находки. Николаус Кох был доволен всем, что увидел. Губерт оправдал его надежды и не подвел его. Однако профессору пришлось разочаровать помощника рассказом о визите в управу. Анри был ошарашен новостью.

– На сколько дней придется остановить работу? – спросил он профессора.

– Минимум на две недели, – ответил Кох, с грустью перебирая находки.

– Две недели! – воскликнул Губерт. – Но это много! Мы не можем останавливаться на столь длительный срок. Это увеличит наш бюджет: зарплата, питание. Погода, в конце концов.

– Я все это знаю! – вспылил профессор и, смягчившись, продолжил: – Это моя вина! Но я ничего не могу поделать. Заявка будет рассмотрена в установленные сроки. И никакого снисхождения.

– И что же делать? – сокрушенно спросил Губерт. – Распускать народ? Сворачивать работу?

– Ни в коем случае, – возразил профессор, рассматривая через лупу узоры на металлическом кольце.

– Но как?! – недоумевал Губерт. – А штрафы? Они выпишут нам огромные штрафы. Это съест половину нашего бюджета.

– Если узнают, – усмехнулся профессор. – Этот чиновник считает себя пупом земли. Он больше любит перебирать бумажки, чем гулять на свежем воздухе. Книжный червь! Вряд ли он выберется из кабинета, чтобы навестить нас с инспекцией. А кроме него, до нас нет никому дела. Никто не узнает, что мы работаем без разрешения.

Подобные слова привели в ужас Губерта.

– Профессор, но это противозаконно! Это…

– Послушайте меня, Анри, – прервал его Кох.

Он положил находку на место и повернулся к помощнику.

– Вы никогда не станете первоклассным археологом, если не научитесь устранять препоны в вашей работе. Если мы поддадимся обстоятельствам, то вряд ли наша работа приведет нас к успеху. Неужели вы думаете, что я из-за какого-то прыща из местной управы упущу возможность научного признания. Тем более вы сами сказали, что остановка раскопа увеличит наши издержки. Продолжайте работу. Вся ответственность ляжет на мои плечи.

С этими словами Кох покинул палатку Губерта и направился к машине.

Однако неприятности на этом не закончились. Через два дня появилась новая напасть. Это был ректор университета Клаус Майер. Он позвонил по телефону ближе к ужину, когда Кох заканчивал вместе с рабочими расчистку грунта на кургане. Отряхнув руки от земли, Николаус достал из кармана телефон и услышал недовольный голос ректора: