Широкоплечий эльф, чьи длинные волосы спутались за спиной, сидел верхом на развалившемся поперёк палубы гоблине и молотил того по лысой голове с завидной ритмичностью. От каждого удара гоблин поворачивал голову в противоположную сторону и хрипел. Тоже своеобразный жуткий танец.

От всего увиденного и услышанного по телу пробегала колючая дрожь, а по лицу стекал пот, несмотря на порывистый, треплющий паруса и мою рубашку ветер. Я облизала губы, и во рту стало солоно. Пах солью и ветер, хотя, может, я ошибалась, может, он пах вовсе не солью, а кровью, струящейся из ран, пропитывающей одежду и оставляющей на палубе бурые следы.

Я отпрыгнула, когда бросившийся на меня гоблин попытался, обогнув мачту, пырнуть мой бок. Ушла в сторону, а как только он попытался снова, увернулась, и тогда он убрал меч в ножны, взревел и кинулся на меня.

Ой, мама! Это мы уже проходили. На этот раз я не побежала, а встретила его своим мечом – теперь настала очередь гоблина уворачиваться от моих замахов, схватить ему меня не удалось, он пятился, а я наступала, уже не слыша окриков и ругани, не видя вокруг суматохи, для меня существовал теперь только противник, желтоглазый, с обвисшим лицом, ревущим голосом и огромными руками. Пламя установленных на мачте факелов отражалось в рыбьей чешуе красными языками, будто они облизывали это грузное тело, светящееся, как обвешанная гирляндой ёлка. Я зарычала от усталости. Взмахнула мечом ещё раз, почти загнав врага к самому борту, когда грубые руки сжали меня в тисках, не позволяя не то что двигать мечом, но даже вздохнуть. Меня подняли над палубой, а тот, кого я до этого гнала к борту, ловил мои пинающиеся ноги. Они хотели сбросить меня в воду? Или утащить на свой корабль?

Я билась, теряя силы вместе с кислородом, но раздавшаяся издалека сверху резкая команда заставила гоблинов остановиться. Они в нерешительности замерли, как и все остальные, отшвырнули меня в сторону, а потом быстро, отмахиваясь от подгоняющих их матросов, ретировались по шаткой лестнице на свой корабль. Кто-то, не удержавшись, свалился за борт и поднимался по канатам на чёрное судно.

Мою спину привычно зажгло, и я уже знала почему. Подняв голову, я увидела, как мужчина на верхней палубе смотрел на меня. Он согнул правую руку в локте, и наш корабль точно сорвался наконец с невидимой цепи и, царапая бортом по судну захватчиков, ринулся вперёд, подминая под себя волны. От толчка многие попадали, но седой капитан удержался на ногах и быстро выровнял штурвал.

Кто же он такой, этот черноволосый? Колдун? Он удерживал корабль силой магии, которую никому не удалось преодолеть, и я даже не заметила, чтобы кто-то пытался это сделать. Да уж, я слишком слаба в этом мире, слишком беспомощна против существующей в Альвое магической силы.

Команда засуетилась, ликвидируя последствия стычки, сбрасывая в воду тела мёртвых гоблинов и растаскивая раненых: чужаков, по всей видимости, в трюм, своих – в лечебный отсек. Я сидела на полу, потирая ушибленный локоть, всё ещё сжимая в руке меч, когда на меня обратили внимание и стали сходиться матросы. Пока мы дрались на одной стороне, всё было просто и понятно, но драка закончилась, и наступила пора для выяснения отношений. В какой-то момент, насчитав уже около десяти пар глаз, с интересом обращённых на меня, я даже пожалела, что мы больше не сражаемся, и нехотя поднялась на трясущиеся ноги. Эльфы переговаривались между собой и что-то спрашивали у меня, но язык онемел, и совершенно пересохло в горле, чтобы объясняться, да что там, я даже не могла произнести своё имя и только водила глазами по лицам в поисках знакомых с моего первого путешествия на «Летящем по волнам».