– Что это? От кого?

Кара подумала на Тимура, но, когда перевела взгляд на Тамару Алексеевну, поняла, что ошиблась. Та вцепилась в набалдашник трости так, что побелели костяшки пальцев, и поджала губы. Ничего не ответила, лишь повелительно кивнула в сторону двери.

На свежем воздухе ей стало лучше. Прогулявшись до соседнего двора неспешным шагом, они присели на лавочку в тени берёзы.

– Это началось после смерти мужа, – вдруг заговорила Тамара Алексеевна, глядя сквозь листву на вечернее солнце. – Я осталась вдовой в сорок лет и с тех пор не посмотрела с интересом ни на одного мужчину. Но каждый год после смерти Булата девятнадцатого июня я получаю огромный букет роз, разных сортов, цветов, размеров. Не знаю от кого и не знаю, почему именно в этот день. Можно было привыкнуть, но это выбивает меня из колеи. Я с самого утра сама не своя, то ли жду этих проклятых цветов, то ли надеюсь, что тот, кто их посылает, наконец забудет меня или умрёт.

– И вы не подозреваете, кто это может быть? – с сомнением спросила Кара.

– Не имею ни малейшего понятия. А если бы узнала, надрала бы ему уши!

В голосе Тамары Алексеевны вновь зазвучали властные нотки.

– А что Тимур? Это не он?

– Смеётся надо мной. Не он.

– Но ведь это так…

– Романтично? Девочка, мне шестьдесят три года, я просто хочу спокойно дожить свой век и увидеть внука. Хотя бы одного! Но Тим… – Она тяжело вздохнула. – Не везёт ему с женщинами. Когда жена его бросила, он разочаровался, загулял, как кот мартовский. Он хороший, хоть и кажется грозным, бабы к нему липнут, а толку? – Тамара Алексеевна резко прервалась и, выпрямив спину, взглянула на Кару. – Так. Я болтаю всякую ерунду. Не вздумай сыну передать!

– А то что? Побьёте меня указкой?

Они посмеялись и решили, что пора возвращаться домой.

История о загадочном дарителе цветов не шла у Кары из головы. Щемящее чувство несправедливости и зря потерянных лет бередило душу, царапало, ныло где-то внутри. Она знала, что за этим стоит что-то важное, грустное и могучее, что-то способное перевернуть жизнь. В минуты особого напряжения, когда Кара погружалась в эти ощущения, ей виделся мужчина с усталыми глазами. Он так долго ждал, что давно должен был перестать верить, но он продолжал. Верить и любить.

– Привет. Нам нужно встретиться. Сможешь зайти сегодня вечером? Или завтра.

Она позвонила Тимуру и услышала, как по ту сторону динамика разлилась напряжённая тишина. Наконец он ответил:

– Что-то с мамой?

– Что-то с мамой. Но не переживай, речь не о её здоровье. Мне нужна твоя помощь в одном очень личном деле.

– Ты можешь выразиться яснее?

– Приедешь – расскажу.

– Милая, если ты просто хочешь меня увидеть, так и скажи, не стоит прикрываться мамой.

Он заигрывает или издевается?

– Милый, не дерзи и не воображай. Так что?

– Жди через два часа.

Все эти годы Кару окружали люди-невидимки. Мужеподобная начальница с ниткой чёрных усиков над верхней губой, забитая жизнью и мужем сменщица, тысячи покупателей, соседи-пьянчуги, случайные попутчики в автобусе или метро – никого из них она не хотела ни знать, ни видеть. Образы сливались в одну серую массу, скучную и монотонную, но её всё устраивало: чем меньше внешних раздражителей, тем лучше. За последний же месяц уже два человека совершенно случайным образом нарушили её покой. Тимур и Тамара Алексеевна. Сын и мать. Такие разные, такие похожие.