Почему псы оставили жертву? Решили, что человек мертв? Или услышали какой-то приказ? Теперь уже никто не ответит.

Даль обошел вытоптанное место, проверяя каждый ком земли. Письма не было. Значит, или забрали пастухи, или тот, кто отдал приказ собакам.

Напоследок Даль поднял шапку. Она намокла от крови, была порвана и вдавлена в грязь овечьим копытом, но под ней лежал порванный, измызганный полиэтиленовый пакет, а в пакете угадывалась бумага.

Даль отошел к камню, от зажигалки затеплил огарок. Торопливо размотал послание…

Пес, видно, трепал его вместе с шапкой. А потом все это вместе попало в кровь. Разобрать хоть что-то не получалось. Даль решил, что сделает это позже, когда встанет солнце. А пока – пора назад. В город. Ему в любом случае нужно вернуться до утренней мессы. В свою очередь, это означало, что Даль не может сейчас тратить время и заходить на Каменный Спуск.

Надо идти к Кузнецу.

Кузнец отворил на нетерпеливый стук, осветил гостя масляной лампой, поморщился, узнав.

– Дальгерт Эстан. Ждал вас вечером. Что вас задержало?

– Я расскажу…

– Пошли в дом. Но тихо! Младший приболел, только уснул.

У Кузнеца большая семья, четверо детей. Он осторожен и внимателен.

В кухне Кузнец поставил лампу на стол. Поправил плотные шторы. Посмотрел вопросительно. Это очень высокий, крепкий мужик с простоватым лицом в обрамлении густой, но короткой бороды. Даль на его фоне выглядел мальчишкой.

Он коротко рассказал о гибели пастуха.

– Плохо, – вздохнул собеседник. – У меня сейчас нет другого надежного человека.

– Он успел передать последние сообщения. Напали на него на обратном пути. Он нес письмо для меня. Письмо я нашел, но оно…

Он показал порванный лист, еще влажный от крови.

– Хочу попробовать разобрать хоть что-то. В город вернуться не успеваю.

– Хорошо. Работай. Я не буду мешать.

Хозяин ушел, а Даль просидел над письмом почти два часа. Смог разобрать лишь несколько слов, да и то не был уверен. «Остаться на месте» и «вероятность осады». Если со вторым все более-менее ясно, то первое вызывало сомнения. После этих слов стоит точка. Что там было до? Предостережение это или приказ? Или вовсе не имеет отношения к Дальгерту лично?

Даль решил, что послушается этих слов и пока останется. Он не любил быть далеко от событий.

Разбудил хозяина – в последнее время опасно оставлять двери незапертыми, распрощался. Короткая ночь тоже собралась уходить, над остатками старых заводских стен плыли сумерки.

Все было как обычно. Только Дальгерту показалось, что брат Рузан посмотрел на него странно, но ничего не сказал, и он отмел это наблюдение как не важное.

Отец Никула дозволил уставшему после бдения аколиту небольшой отдых, и Дальгерт сообщил, что отдохнет в городской квартире, подальше от монастырской суеты.

Усталость была такая, что он упал бы и в келье, но мысль об угрожающей Ильре опасности гнала вперед. В крайнем случае, заплатит Вилю за комнату. Даже если старик затребует двойную цену. Да хоть тройную! Лишь бы впустил.

Площадь пустовала, только горожанин в милицейской повязке околачивался на стороне дома Совета Старейшин.

Главный вход в таверну оказался заперт. Это было необычно, но и только. В этот час, как правило, Виль уже открывается. Даль решил, что хозяин вчера не смог договориться с поставщиком, вот и держит дверь закрытой. А в гостиницу есть и другой вход. Не от площади, а с улицы Старого Тарна. Это самая широкая и ухоженная улица городка, на ней стоят дома уважаемых горожан и старейшин. А с недавних пор – и старших чинов клира.

Даль толкнул дверь, она легко распахнулась. Лестница вела в жилую часть дома, короткий коридор – в зал таверны. Он, не раздумывая, отправился именно туда. Откуда еще начинать поиски хозяина, как не с кухни?