Проснулась я резко. От того, что мне нечем стало дышать. Телом я чувствовала, что кто-то на мне сидит. Ее пальцы с длинными ногтями сомкнулись на моей шее. Я пыталась сбросить ее тело с себя, но тело предательски слабело. Глаза застилало пеленой.

– Ма-ма, – я пыталась привести ее в чувство.

– Я знаю, что это ты, тварь, ты меня не обманешь. Я тебя убью, – ее лицо скривилось в злобной гримасе. Она смеялась, пока я теряла сознание под ней.

Комната поплыла, руки тянулись к чему нибудь. Я нащупала кабель от светильника и дернула его. Все вокруг погрузилось во мрак.

† † †

Я слышала голоса. Но они мне были незнакомы. Ничего из сказанного ими мне было не ясно. Они говорили слишком быстро и невнятно. В горле пересохло. Я пыталась открыть глаза, но веки словно слиплись. Потребовалось немалое количество сил, чтобы сделать это.

В комнате светло. Глаза заболели. За окном сияет солнце, и его свет заливал всю комнату. Пахло хлоркой, лекарствами и манго, который явно пытался перебить больничный запах.

Дверь открылась, и в комнату влетел отец. Вид у него был уставший и злой. За его спиной мелькали лица незнакомых мне людей.

– Как ты себя чувствуешь? – за эту ночь морщин на его лице прибавилось.

Он держал меня за руку. Щетина неприятно кольнула кожу, когда он поднес ладонь к губам и оставил легкий родительский поцелуй. Это проявление заботы ему не свойственно. Уверена, если бы не его участие в президентской гонке, он бы даже не появился.

– Где ты был? – он не ожидал вопроса и выглядел растерянно.

– Я… эм… по работе ездил в командировку, но когда услышал, что случилось, сразу приехал.

Он лжет. Его серые, холодные как камень глаза неуверенно бегают. Я отвернулась от него и выдернула руку и скрестила их на груди. Катетер в локтевом сгибе отозвался болью.

– У тебя любовница? Поэтому ты стал чаще уходить из дома и ночевать неизвестно где? Из-за тебя мама плачет и места себе не находит. Всё, что с ней происходит, это твоя вина.

Он резко встал и выпрямился нависая надо мной как скала.

– Ты не знаешь, о чем говоришь, – начал он, но я не дала продолжить.

– Неужели? Не ты ли грозился маме оставить ее без всего? Вышвырнуть ее из дома, если… – повысив голос, сказала я.

Люди в коридоре затихли и навострили уши. Отец бросил на них сердитый взгляд.

– Тебя это не касается, мы с мамой сами разберемся. А ты лучше сосредоточься на учебе.

С этими словами он вышел из палаты.

Злость кипела во мне. Что же он скрывает? Я должна узнать.

Голова жутко раскалывалась. Последняя бутылка явно была лишней. Желудок неприятно ныл, хотелось пить. Меня шатало. Как пришел домой, не помню. На часах 11:23.

Видимо, сегодня колледж отменяется. Плевать.

Бабушка сидела на кухне, чистила картофель. Я уже приготовился к ругани, но она молчала. Лишь бросила на меня грустный взгляд. Я молча выпил стакан воды и отправился в ванную превращаться в человека.

Когда я вернулся, на столе уже стоял чай с лимоном и баночка меда. Было приятно ощущать ее заботу и наблюдать, как она готовит.

– Почему ты не ругаешься? – любопытство взяло верх.

Она с тяжелым вздохом поставила кастрюлю на плите, запустила картошку, накрыла крышкой и села за стол.

– А ты сам не помнишь, как домой пришел?

– Не припоминаю, я что-то натворил?

Ужас того, что я мог сделать, накрыл меня с головой. Я ненавижу алкоголь и стараюсь избегать его. Я боюсь, что сделаю что-нибудь ужасное, как мой отец.

– Ты приполз на руках домой и стучался, лежа под дверью. Я тебя еле подняла, ты такой тяжелый, а я-то уже не молодая, сил совсем в руках нет. Ты долго пытался рассказать, что произошло и почему ты напился. Я же помню, как вы с Конором вместе со школы дружили, помню его хорошего мальчика. Всегда на помощь придет, если понадобится.