– Ирочка, деточка, я же знаю, что ты сейчас дома, возьми трубку, прошу тебя.

Мама, кто же еще! Лидия Петровна могла позвонить в любой удобный для себя час. Она даже не задавалась вопросом, что делает тот человек, которому она звонит: спит или занимается неотложными делами. Здоровая эгоистка, Лидия Петровна никогда не интересовалась проблемами окружающих.

– Ну наконец-то, Ира, – произнесла Лидия Петровна, заслышав голос дочери. – После того как ты переехала в отдельную квартиру, к тебе дозвониться сложнее, чем в Белый дом.

– Мама, а ты пробовала? – попыталась вяло возразить Ирина, но мать уже полностью завладела разговором:

– Дорогая моя, оставь такие замечания для своих книжек. И кстати, Ирочка, ты ведь уже работаешь над своим новым романом? Скажи, что да!

Ирина вздохнула. Мама звонила, чтобы по чьей-то наводке узнать, как продвигается дело с книгой. Лидия Петровна последние сорок лет жила, ни в чем не нуждаясь, два ее первых мужа занимали ответственные посты в партийных структурах, третий был директором крупного универмага (с ним не повезло, так как его посадили на двадцать лет за крупные растраты), последний же, известный ювелир, скончался, оставив вдове весьма солидное состояние. Однако Лидия Петровна предпочитала жить за счет дочерей и их мужей. Обеспокоенная разрывом Ирины с Олегом, человеком более чем состоятельным, она то и дело подстегивала дочь вопросом о том, как движется работа над новым романом. Еще бы, если Ирина не будет зарабатывать деньги, кто же позаботится о старой мамочке?

– Да, да, – ответила Ирина. Она знала, что Лидия Петровна слышит только то, что желает услышать. – Я сегодня начала…

– Ты у меня молодец, – произнесла мать. – Увы, я не смогла приехать на твою встречу с читателями, но уверена, что все прошло замечательно.

– Более чем, – подтвердила Татищева. – Если не считать нездорового интереса журналистов к нашему разводу и исключению Олега из партии.

– Ах, нашла о чем беспокоиться! – воскликнула Лидия Петровна. – Ирочка, когда арестовали моего третьего супруга, Никанора Давыдовича, то неприятностей у меня было побольше, чем у тебя. Ты этого не помнишь, тогда ты только начала учиться в школе. Поверь мне, они поговорят два-три дня, а потом накинутся на новую жертву. Ну ладно, оставим это, я звоню тебе по важному поводу…

Ирина знала: у Лидии Петровны любой повод был важным. Она с тоской прислушалась к голосу матери, та отличалась способностью говорить по телефону в течение трех и более часов подряд.

– Чем ты занимаешься послезавтра? В любом случае это уже не так важно, дорогая. Ты ведь знаешь о том, что Лайма и Володя открывают свою галерею? Мы туда приглашены, ты помнишь?

– Да, я получила от них приглашение, – произнесла Татищева. Лайма была ее двоюродной сестрой, а Владимир – ее мужем. Он, крупный менеджер в одном из нефтехимических концернов, вместе со своей супругой, историком по образованию, увлекался археологией и по праву считался одним из наиболее успешных коллекционеров древностей в стране.

– Лаймочка позвонила мне сегодня, сказала, что будет рада видеть нас с тобой на открытии выставки. Она только что вернулась из Южной Америки, работала в каких-то пирамидах или храмах индейцев, я так и не уловила сути. Она утверждает, что пыталась до тебя дозвониться, но все время нарывалась на этот ужасный автоответчик. Оксана, увы, не сможет, ей необходимо лететь в Швецию, а вот ты, моя дорогая!.. – заявила Лидия Петровна.

Ирина поняла: ее старшая сестра, генетик по образованию, сумела отвертеться от приглашения, а вот ей придется сопровождать мать на торжественное открытие частной галереи.