– Нет.

– Да простит, точно говорю! Батюшка твой – человек гневливый, но отходчивый.

Митька попробовал меня обнять, но я увернулась и к Финисту прижалась. Тот, видать, от неожиданности меня обнял, чтобы не упала, а мне того и надо было.

– Нет, Митя, никуда с тобой не поеду, – ответила я спокойно и положила голову мужу на плечо. Забавно: волосы у него сухие были, а пахли речной тиной. – У меня муж есть, и он мне по сердцу.

– Так ведь он не любит тебя, Ладушка… – растерянно произнёс Митька. – А я люблю.

– Полюбить он меня успеет, – заверила я.

Поднялась на цыпочках и к щеке Финиста губами прижалась. Тот сначала опешил, а потом усмехнулся:

– Разве так любящие жёны целуют, Лада? – И крепко поцеловал меня в губы.

Я думала, что после той неловкой беседы мы сразу поедем дальше, но Финист в дорогу не торопился. Попросил Митьку дать лошадям отдохнуть и вдоволь напиться из озера, а сам, сунув в рот травинку, вытянулся на лужайке. Я тоже из любопытства травинку пожевала, но горечь во рту образовалась страшная. И что парни в ней находят?

Митька на меня злился и не разговаривал, а Финист задремал на солнышке. Я от скуки спустилась к озеру. Не искупаюсь, так хоть лицо умою да руки ополосну после долгой дороги. Вряд ли водяной к самому бережку подойдёт.

А вода – чистая-пречистая, и озеро мелкой рябью! Наклонилась я над водой, только опустила руки – и в глубине бородатую харю увидела. Седые пряди щупальцами развевались, сморщенная кожа напоминала изюм, тонкие губы растягивались в улыбке, а повязка из водорослей закрывала глаза.

– Что за краса к моему озеру пожаловала? – булькнул водяной, всплывая над вспенившейся поверхностью.

Меня обдало запахом тины, и я отпрянула, порядком струхнув и гадая, то ли Финиста на помощь звать, то ли бегством спасаться.

– Никак невестушка меня проведать решила, – словно болотная жижа, прочавкал водяной и руки ко мне потянул.

Я ещё на пару шагов отступила.

– Извините, дедушка, но я замужем. Могу брачный браслет показать.

– Как же я увижу браслет, красавица? Ты лучше дай ручку, пощупаю. – Старичок протянул шаловливые руки, я же поспешно сунула кулак ему под нос. Без умысла, просто так вышло, но водяной будто понял. – И правда, браслетик. – Холодные скользкие пальцы сомкнулись на запястье, и у меня сердце захолонуло: а ну как не отпустит? Но хватка ослабла, и старичок заметно взгрустнул. – Не твой ли муж мне недавно всю рыбу распугал?

– Мой, – не стала отпираться я.

– Значит, не соврал внученьке, стервец, – вздохнул старик. – Она опечалилась, слёзы льёт, что ей добрый молодец отказал.

– А вы не один тут живёте?

– Не один. Что ж я, хуже других, что ли? – приосанился водяной, а мне представилось благородное семейство с плавниками и жабрами, чаи на дне озёрном распивающее, вприкуску с рыбёшкой мелкой вместо сушек. Только вот как самовар там топить?

Пока я гадала, водяной наклонился, пальцами по воде пошевелил, рябь так и побежала по сторонам.

– Чего тебе, дед? – вынырнула саженях в двадцати от берега юная русалка.

Ох, не так я себе представляла внучку водяного! Полногрудая темноволосая девица с тонкой талией и крутыми бёдрами, полураздетая, лишь слегка окутанная водорослями. С какой стороны ни глянь, а раскрасавица! И от этого чуда отказался Финист?

Увидев меня, русалка нахмурилась и упёрла руки в боки.

– Опять селянок пугаешь? – напустилась она на водяного.

– Когда это я пугал? Не помню такого. Я тебя познакомить хотел, внученька. Это жена колдуна, который тебе глянулся.

– Это? Жена? – русалка фыркнула, в тот же миг растеряв всё своё великолепие.

Мною же завладела досада. Не хватало от нечисти всякой насмешки слушать!