Генри стал двигаться в ней медленно и нежно. Через мгновение с ее губ сорвался стон наслаждения. Теперь она снова отвечала на его поцелуи. Снова ее ладони ласкали его плечи. Движения мужчины становились все быстрее. Все яростнее. Одной рукой он сжал ее волосы притягивая голову как можно ближе. Вторая его рука ласкала ее бедро и ягодицы.

Она чувствовала на себе всю тяжесть его тела. Чувствовала его горячую пульсирующую плоть так глубоко в себе что задыхалась от охватившего ее наслаждения. Она двигалась ему на встречу пытаясь почувствовать его еще глубже. По всему телу разлилась горячая волна наслаждения заставив девушку содрогаться от удовольствия. Это было похоже на вспышку яркого света.

Элея громко закричала. Ее тело содрогалось под телом мужчины по-прежнему прижимающим, ее к постели. Ногти врезались в кожу на его плечах даже сквозь ткань рубашки. Она задыхалась от удовольствия. Крики снова и снова срывались с ее губ пока наконец она громко вскрикнув не затихла. Из горла Генри вырвался стон наслаждения и он, затих, еще сильнее прижав ее к постели.

Генри откатился в сторону что бы не давить на Элею всем своим весом. Девушка быстро одернула юбки в низ и отвернувшись от него, свернулась калачиком. Генри видел что ее плечи затряслись в беззвучном рыдании. Мужчина выругался про себя и ударил кулаком о кровать рядом с девушкой.

– Какого черта ты плачешь? – спросил Генри, вскочив с кровати.

– Я ненавижу тебя. – сквозь рыдания произнесла Элея. – Ненавижу.

Она хотела еще многое сказать, но не могла. В ее горле стоял ком мешающий ей говорить. Она не хотела плакать но не могла сдержать слезы. Рыдания вырвались помимо ее воли. Она едва успела отвернуться от него, сжавшись в комочек.

Генри снова выругался но на этот раз в голос. Он подошел к обеденному столу и оперся о него руками. Черт возьми. Он знал что это плохая идея. Знал же но черт его дернул. Еще было слишком рано. Она не была готова. Черт бы все это подрал. Но еще одно обстоятельство не давало Генри покоя. Она была вдовой. Так какого же черта она оказалась девственницей? Как такое возможно? Не может же быть, что бы старик на старости лет проявил милосердие и не тронул ее?

Но ведь она сама говорила что ненавидит своего покойного мужа. Что же старик с ней сделал? Что ей пришлось пережить за время своего замужества? Генри не хотел об этом думать. Теперь она принадлежала ему и он позаботится о том, что бы она и имени старика не вспомнила и тем более она не вспомнит о том, что он с ней делал. Но то что сейчас произошло крайне осложняло ему задачу.

Элея слышала когда он ушел. Слышала хлопнувшую дверь и скрип ключа в замочной скважине. Но ей было все ровно. Она ненавидела этого человека каждой частичкой своей души. Ненавидела на столько что желала ему смерти. Но гораздо больше она ненавидела себя. Ненавидела свое тело, которое предало ее.

Она не понимала, как ее душа может ненавидеть этого человека, а тело так страстно желать его прикосновений? Ей казалось что она предала сама себя. Но ведь так оно и было. То удовольствие, которое она получила, лежа прижатая его сильным телом к постели и было предательством.

Оставшись одна она начала рыдать в голос. Ее горло уже саднило от рыданий но она все ни как не могла остановиться. Ей было больно из за всего случившегося. Невыносимо больно. Но не физически. Физическая боль была лишь одно мгновение. Куда сильнее болела ее душа. Настолько сильно, что жить не хотелось.

Элея поклялась что больше ни кто и ни когда не будет указывать ей что делать и как жить. Но теперь она оказалась в куда более, худшем положении. Она стала пленницей человека которого ненавидит но которого так жаждет ее тело. Это было не выносимо.