«Нет, об этом лучше даже не думать».

Она не хотела верить в это, не хотела разочаровываться настолько сильно, что не сможет простить себе такое безумие – влюблённость в чудовище.

На часах было уже десять вечера. Папа, как обычно, лёг раньше всех, в последние годы он все чаще испытывал усталость и ничего не мог с этим поделать, ведь он был диабетиком. С того момента, когда семья узнала о недуге, Наира Ахмедовна посадила мужа на строжайшую диету, пришлось даже бросить сигареты. Сейчас все хорошо и он уже привык к своей диете, Гор даже говорил, что чувствует легкость и прилив сил с самого утра, чего не было раньше, когда он мог на ужин съесть, например те же калорийные голубцы.

Офелии пришла на телефон смс.

«Я в Смайле. Тут ещё и Никита, придёшь?»

Внутри все затрепетало, но ноющая боль в груди сразу же напомнила о себе.

«Мне все равно.»

«Может Настю ты и убедила, но не меня! Жду!»

Как всегда назойливая Катя в своём репертуаре. Это естественно, что она без слов понимала подругу, когда дружишь с человеком не один год, начинаешь понимать его с полувзгляда. Пусть Катя и догадывалась об её особом отношении к Никите, Офелия все равно не признавалась, ведь мысль становится истинной и живой, когда её произносишь, все остальное лишь пыль из людских предположений.

Зачем ей идти туда и стремиться искать его расположения? Для неё все уже ясно, как день. Он предпочёл делать вид, что ничего не слышал и ничего особенного не произошло, в таком случае, имеет ли смысл ходить по его пятам, в надежде на его благосклонность?

Она сошла сума. Напрочь растоптать свою гордость ради того, кто предпочтёт кого угодно, но не её. Офелия не находила себе места в муках выбора, в бесконечных раздумьях. Ей захотелось отпроситься у матери, вдруг она её отпустит и тогда выбор будет сделан за неё. Она быстро прошла на кухню и увидела, как в полном молчании за столом сидели Артур с мамой. Он сидел в своём смартфоне, а мама разгадывала свои сканворды.

– Мам.

– Да?

– Мне тут ненадолго нужно отлучиться в «Смайл», ладно? – мягко и деликатно спросила Офелия, одарив присутствующих милейшей улыбкой. Мама обернулась к дочери и всем своим видом показала своё негодование и уже тогда стоило понять, что любое убеждение будет безуспешным.

– Куда опять собрала? У вас там в этом кафе мёдом намазано? – махнув на неё рукой, она отвернулась, – Иди спать.

– Мамуль, я не одна пойду, – умоляла она, – Со мной Артур пойдёт, – Артур ухмыльнулся и, не отрываясь от телефона, сказал:

– Не-е-е, сестренка, я в телохранители не нанимался! Извиняй.

«Урод» – выругалась она, но вслух не осмелилась сказать, иначе пришлось бы извиняться перед «старшим» братом за такое неуважительное отношение. Как же её уже тошнило от вздорных и нелепых правил, но ей хотелось сделать ещё одну попытку.

– Мамуль, – она подошла к Наире Ахмедовной и села рядом на корточки, – Прошу, я быстро, это же не далеко.

– Офелия, – мама начала громче возмущаться, сверля дочь неприязненным взглядом, – Там что, пожар? Я сказала нет, – она встала на ноги, обиженная на весь свет собираясь уходить, как услышала:

– Правильно, она не успокоиться пока её не изнасилуют где-нибудь там…

Брат и так её взбесил за этот день, но это стало последней каплей для гнева и злости. Она ненавидела свою жизнь в тот момент. Удивительно, как в миг все в жизни потеряло радость, смысл и любовь. Она хотела упасть на пол без сил и вылить все слёзы, которые она так старательно сдерживала весь день, но что-то не позволило ей сделать этого. Она посмотрела на себя в зеркало и подумала, что имеет право потребовать от него, хотя бы пару слов о ней. Чтобы он сказал в лицо о том, что не хочет её видеть или что она ему противна, неприятна, пусть говорит, что угодно, только бы не оставил все так. Офелия стремительно направилась к выходу, набросила свою лёгкую стёганную куртку, быстро обулась.