Почти год успел повоевать Иван на передовой. За это время поубивало почти поголовно несколько пополнений пехотинцев в полку, а он словно заговорённый. На удивлённые вопросы сослуживцев отвечал, что просто везёт пока. Но однажды секрет раскрылся.

Тем разом воинам организовали настоящую баню в каком-то только что освобождённом от фрицев городке. Когда раздевались, кто-то из солдат обратил внимание на кожаный мешочек, который Ваня снимал с шеи перед помывкой. Насели с расспросами, мол, что да зачем. Покажи да расскажи…

Ну, он и рассказал.

Мешочек кожаный на ремешке – оберег солдатский. Дала его родная бабка. Когда Ивана с другими новобранцами грузили по машинам, направляя к фронту, бабушка, прощаясь, повесила этот мешочек внуку на шею и сказала:

– Ты, Ванька, хоть и крещёный, да креста не носишь. Гордыня комсомольская не позволяет. Грех это. Но коли не хочешь мамкино сердце разбить и сгинуть вдали от родного порога – не снимай мой оберег. И никому не передавай его.

Ваня бабушку свою любил, даже немного побаивался. Как, впрочем, и другие родственники да знакомые. В посёлке считали её знахаркой. Многим людям помогала она справляться с хворями и прочими напастями. Вершила лишь добрые дела, но при желании, могла, наверное, и худое сотворить.

Никогда зря языком не болтала, если что сказала – так тому и быть. Поэтому Иван не посмел ослушаться своей бабули. Наказ её строго соблюдал – носил всё это время на шее солдатский оберег. И пока что сила его была на лицо.

– Вань, а что там внутри этого мешочка? Давай глянем.

– Не знаю, братишки, бабуля запретила его развязывать. Думаю, крестик мой завернула, который я забросил и не носил. А может, ещё чего… Отстаньте, любопытные!

Посмеялись солдатики над суеверным парнем да отстали. Поспешили в баньку париться – время-то ограничено.

А после помывки оказалось – кожаный мешочек пропал! Иван перерыл все вещи. И свои, и соседей – нет оберега.

Солдатам, конечно, смех один:

– Ну вот, говорила бабка, не снимай мешочек! Так он обиделся и сбежал от тебя…

Ваня, хоть был огорчён пропажей ладанки, но особо не расстроился. Или виду не показал. Отшутился. Мол, оно и к лучшему – не надо теперь шею кожаным ремешком натирать. Бросил бесплодные поиски и побежал со всеми строиться.

Не прошло недели с того случая, как Ванюшку убило осколком. Наповал.

Шёл бой за небольшой населённый пункт. Немцы почти сразу его оставили, поэтому потерь, можно сказать, не было. Погибли лишь Ваня и ещё два-три бойца. У одного из тех погибших солдат в кармане отыскался и пропавший Ванькин оберег. Видно, подслушав рассказ о магических защитных свойствах ладанки, решил нечистый на руку вояка притырить заветный талисман. Да только не спасло это от вражеской пули.

Теперь, когда разрешения спрашивать было не у кого, солдатики, развязав узелок на кожаном мешочке, осторожно развернули ладанку. Внутри оказалась обычная зола, волосы, несколько молочных детских зубов и ещё какой-то «сор». Нательного крестика, как предполагал до того Ваня, не нашлось.

Сам мешочек тоже был не прост. Вырезан в форме креста, а на внутренней поверхности (видимо, раскалённым клеймом) выдавлены несколько непонятных слов. Что это за слова – рассказчик не запомнил, да и мудрёно больно звучали они…

06.11.2018

Рисунок автора

Когда я пацаном впервые оказался в Монголии, первым неизгладимым впечатлением от этого дикого края стала встреча с тремя рыбаками, из местных русских.

В тот день мы с братом и приятелями играли на окраине русской деревни. Помню, увидели идущих по деревенской дороге со стороны реки Хараа трёх мужиков, несших какую-то тяжёлую ношу.