– Ты еще кто? – насторожился и приготовил боевое заклятие маг.

Я печально вздохнула. Не сработало. Жаль. Пойдем по длинному пути.

– Летиция, можно Лета, – я тряхнула головой, сбрасывая пепел с выбившихся из прически и лезущих в глаза прядей. Ковер жалко… хотя, от сидящего на нем Артаниэля грязи все равно больше. – И верни мою книгу, пожалуйста. Арлин ее не крала, а выкупила у ювелира, который хотел переплавить оклад.

За «Легенды» я отдала все накопленные за работу в швейной мастерской деньги, а Лина еще и добавила к этой сумме почти треть, и все равно нам едва хватило.

– Говоришь по-эльфийски? – с удивлением приподнял брови погасивший боевое заклинание светлый. Я качнула головой.

– Только читаю и немного пишу, – призналась я. – Учиться говорить в Тмире было не у кого.

Читать и писать, откровенно говоря, тоже, но я не сдавалась и продиралась через вязь незнакомых букв со старым и жутко рваным словарем, добытым где-то сестрой.

– Так что редкая антимагическая саламандра забыла в Саодринской Академии Магии? – справившись, наконец, с изумлением, поинтересовался Арт и поднялся с пола, не скрывая досады на лице. В чем-то я его понимаю. Полчаса зря распинался не перед той ящерицей. Ничего, будем считать, потренировался. В следующий раз еще лучше получится.

– Притворяется абсолютным магом огня и собирается учиться, – поджав губы, ответила я. Раз Арт все-таки ценит Лину, то и меня, ее сестру, не выдаст. А то и прикроет, надеюсь, если я в чем-нибудь проколюсь…

Я давно пыталась придумать, куда пойти учиться, чтобы потом суметь обеспечить и себя, и посвятившую свою жизнь мне Лину. К сожалению, у девушки, а, тем более, у юной и безродной нищей сироты, не так много возможностей. Что-то не устраивало перспективами, куда-то категорически отказалась отпустить меня Лина, на что-то не хватило денег… Моих копеек с подработки у швеи и Лининой зарплаты в лавке скупщика нам едва хватало, чтобы сводить концы с концами. Только когда по Шаоркуму прокатилась поразительная весть – темной магии будут учить наравне со светлой! – я решилась и объявила сестре, что поеду поступать в Академию. Кто, как не маги, живут сыто и не считают монеты? Арлин, правда, мою идею не оценила, и мы впервые за долгое время едва не поругались. К счастью, к этому моменту до Тмира из столицы докатилась еще одна весть – новый порядок в Академии наводит хорошо знакомый сестре светлый эльф. Скрепя сердце, старшая все-таки согласилась отпустить меня, взяв перед этим обещание в случае любых неприятностей или, не дай Хозяйка, разоблачения бежать или к Артаниэлю, или в «Лесную фею» к еще двум ее друзьям, которым она была готова меня доверить. Хоть мне и не нравилась такая опека, беспокойство сестры я могла понять.

Магия саламандр, если наблюдать со стороны, куда ближе к темной, чем к светлой, ведь нам подчиняется весь огонь, и внутренний, и тот, что разлит невидимой стихией всюду вокруг. В годы запрета темной магии – еще до моего рождения – был слишком велик риск забыться, случайно использовать не ту силу и навлечь на себя массу неприятностей от борющихся с «порождениями тьмы» людей. Затем, после окончания войны, гонения на темных начали стихать, на плаху за не те способности отправлять перестали, но отношение-то почти не изменилось. Редкие темные маги, рождавшиеся в Шаоркуме, предпочитали о своей магии молчать. Зато теперь я вполне могла притвориться чародейкой со способностями и к светлой, и к темной магии одновременно. А что стихия мне подчиняется только одна… Такое, пусть редко, но бывает. Те же целители, в большинстве своем, только стихией жизни и управляют, никакая другая сила им неподвластна.