Маринуси Хиротака, его отец, подошел и сел рядом. Его лицо было серьёзным, как и всегда, но в глазах сквозила горечь, словно он предчувствовал нечто важное.

– Честь – это основа самурая, – сказал он, его голос был низким и твёрдым. – Без чести человек становится пустым, как гора без вершины. Честь – это не просто слова, не просто то, что говорят о тебе другие. Это твой долг перед собой, своей семьёй, своим народом.

Тасуки слушал внимательно, но всё еще чувствовал, что в словах отца скрывается нечто большее, нечто, что он до конца не понимал.

Мать, Маринуси Аой, мягко поправила его кимоно и присела рядом, её голос был тёплым, наполненным заботой.

– Каждый самурай, – продолжала она, – должен жить так, чтобы его поступки никогда не ставили под сомнение его честь. Это не вопрос силы или победы, а вопрос внутреннего мира. Ведь, в конце концов, именно честь определяет, кто ты есть, а не то, как ты сражаешься.

Тасуки задумался над её словами. Он давно усвоил, что должен быть сильным и решительным, но теперь ему нужно было понять, что настоящая сила самурая не в боевых навыках, а в его способности сохранять свою честь, даже в самых трудных ситуациях.

Но прежде чем он успел продолжить свои размышления, издали раздался шум лошадиных копыт. Это были не обычные звуки – это был быстрый и тревожный топот.

Внезапно, как гром среди ясного неба, в деревню влетел почтальон, весь покрытый грязью и пылью, его лицо было искажено ужасом.

– Маринуси-sama! – закричал он, запыхавшись. – Армия самураев уже на подходе! Они пришли уничтожить ваш клан! Мы должны готовиться к битве. Ваша семья… они уже в пути!

Слова почтальона вызвали у Тасуки сильный шок. Он не успел осознать всего ужаса, как его отец поднялся с места, глаза его наполнились решимостью и холодной яростью.

– Мы будем защищаться, – сказал Хиротака твёрдо, с ненавистью в голосе. – Если это наш долг – стоять за свою честь, то мы будем стоять до конца.

Тасуки ощутил, как его сердце забилось быстрее. Он никогда не видел отца таким решительным. Он был готов. Все в доме знали, что время пришло.

Когда они вышли на улицу, мир вокруг будто замер. Вдалеке они увидели приближающихся врагов – тёмные фигуры, как тени, двигались по полям, создавая огромные армии. И в их глазах не было ничего, кроме жажды крови.

Хиротака обнял сына.

– Защищай дом, сын. Это твой долг, – сказал он с тихим, но твёрдым голосом. – Помни, что самурай всегда остаётся верен своей чести.

Тасуки, не в силах оторваться от этих слов, кивнул. Он был готов. Но его сердце било тревогу, ведь он знал, что на поле боя не будет места для жалости, и что его отец должен был сражаться с ними всеми.

Битва была кровавой и жестокой. Вражеские самураи не щадили никого. Тасуки слышал, как снаружи громкие удары мечей смешиваются с криками и звуками гибели. Он спрятался в доме, прячась от ужасных звуков, но каждый момент его сердца сжималась от боли, наблюдая, как мир вокруг него рушится.

Через окно Тасуки видел, как сражаются его отец и другие самураи. Каждое движение Хиротаки было быстрым и смертоносным. Он сражался с грацией и мастерством, словно сам был частью этого мира. Но с каждым ударом меча земля становилась красной. Это был не просто бой, это было уничтожение всего, что когда-то было красивым и живым.

Тасуки закрыл глаза, стараясь не смотреть на смерть мирных жителей, женщин, детей. Всё это было слишком жестоко, чтобы воспринимать.

Но в самый разгар этого ада, когда дом был переполнен звуками страха и разрушения, в окно влетел его отец. В руках у него был окровавленный меч, его лицо и одежда были покрыты кровью. Он стоял в проеме, измождённый, с выражением ярости и боли.