– Ну и что тут думать? – спросила девочка. – Напечатать новую связку на принтере не получится – это делается в заводских условиях. Нужно менять ногу целиком. Или у тебя есть другие идеи?

– У меня нет идей. Я могу только перебирать варианты.

– И много уже перебрал?

– Все.

– Ну и как собираешься действовать?

– Я сделаю фиксирующую накладку на сустав. Если он перестанет сгибаться, то не возникнет аварийной ситуации.

– А не проще заказать новую ногу у Мирона?

– Нет, – отрезал робот.

– Почему?

– Судя по тому, что роботов моей модели начали применять в сфере обслуживания, я уже старый.

– Ты о проводнике, что ли, говоришь? – догадалась Тася. – Но его работа гораздо сложнее, чем у какого-нибудь робо-продавца. Так что…

– Я думаю, что меня нужно заменить, – упрямо заявил Савва. – Зачем тратить запчасти на старого робота?

Тася даже рот открыла от удивления.

– Ты что, на пенсию собрался?

– Роботам не положена пенсия. Нас отправляют на переработку, – спокойно ответил Савва. – Это рационально. Я устаревшая модель.

– Никакая ты не устаревшая модель, дурачок!

Робот вскинул глаза на девочку.

– Вот и вы говорите, что я дурачок. И профессор тоже чаще стал называть меня глупым. Видимо, в моём вычислительном центре накопились ошибки, которые я уже не могу не то что исправить, но даже обнаружить самостоятельно. Пора мне в утиль.

– С чего ты взял, что у тебя какие-то проблемы с вычислениями?

– Я веду статистику. Когда я только начал работать у вашего отца, он называл мои суждения глупыми один раз в неделю. Теперь он так говорит в среднем пятнадцать с половиной раз в неделю. Разница очевидна.

Тася расхохоталась. Савва невозмутимо ждал, пока девочка досмеётся. Когда она более-менее успокоилась, он уточнил:

– Я снова сказал глупость?

– Ну конечно, глупость! Папа так говорит не со зла. Он просто привык к тебе и… Ну как тебе объяснить? Он так говорит не серьёзно, а любя.

– Не понимаю.

– В общем, выкинь из головы эту свою статистику и просто поверь, что никто не считает тебя на самом деле глупым или устаревшим. Мы все тебя любим, железяка ты с глазами, – ласково улыбнулась роботу Тася.

– Я не железяка, – возразил тот. – Я на девяносто пять процентов состою из нанопластиковых соединений…

– Верю, верю! – Тася подняла руки вверх, прося пощады. – Только не надо лекций, пожалуйста. И мой тебе совет: не занимайся ерундой, а просто закажи новую ногу у Мирона. И ни о какой пенсии даже не мечтай!

Тася похлопала Савву по плечу, а потом не удержалась, обняла робота и чмокнула в щёку. Она хотела его отпустить, но робот взял её за руку, не давая отстраниться.

– Тася. А что значит «мечтать»? – спросил он.

Девочка опешила от такого вопроса. Она никогда не задумывалась над этим. Просто мечтала и всё.

– Ну, например… – Тася попыталась сообразить, как ответить на Саввин вопрос, рассуждая вслух. – Вот когда я зашла к тебе и поздоровалась, а ты мне не ответил, ты чем занимался?

– Я перебирал варианты ремонта коленного сустава…

– И был так погружён в свои мысли, что не услышал меня, – закончила Тася за робота. – Так вот, если бы ты был человек, то я бы сказала, что ты замечтался.

Савва немного помолчал, потом уточнил:

– То есть когда профессор обдумывает очередной вариант архитектуры нового искусственного интеллекта, он мечтает?

Теперь задумалась девочка.

– Нет. Это, пожалуй, не то же самое, – решила она. – В общем-то, то, чем ты занимался, тоже неправильно называть мечтанием. Мечта – она… имеет мало связи с реальностью. Вот, например, когда я была маленькой, я… только никому не говори, пожалуйста… представляла себя муравьём, и мечтала о том, как буду жить в муравейнике. Но я же не могу стать муравьём на самом деле. Мечта – она о чём-то нереальном.