– Не братьев, – робот покачал головой. – А отца и сына. Ефим Алексеевич Черепанов был отцом Мирона Ефимовича.

– Ой… – смутилась девочка.

– Ничего страшного, – успокоил её проводник. – Многие до сих пор путают. Вы, Тася, ребёнок, вам простительно. А теперь я вынужден удалиться – дела.

Робот ушёл, а Тася дождалась, когда холодильник выдаст ей квас и, усевшись на диван, стала смотреть в окно на проносящийся мимо пейзаж. Вообще, поездка ей начинала нравиться: диван был удобным, квас – вкусным, собственное купе – вообще замечательно!

Поезд выехал из города с его домами-великанами и понёсся вдоль побережья. В окнах слева покатились зелёные волны холмов Южной Африки, а в окнах по правую сторону вагона, которые Тася видела через открытую дверь купе, засверкали солнечными бликами синие морские валы. Тася грустно вздохнула, вспомнив дружный экипаж «Пионера»: всегда серьёзную и сосредоточенную японку Сэнго, добродушного Кристофа и его умопомрачительные подводные круассаны и, конечно же, каланчу-оптимиста начальника станции Тихона Андреевича Карцева… В этот момент какая-то мысль, маячившая где-то в глубине сознания, махнула флажком, привлекая Тасино внимание. Что-то она забыла сделать… Нет, не вспомнить. О чём она думала? Сэнго… круассаны… Карцев… Точно! Что-то, связанное с Карцевым.

– Ах, да! – Тася шлёпнула себя ладонью по лбу. – Подарок!

Она так и не открыла подарок Тихона Андреевича – совсем забыла о свёртке, лежавшем в рюкзаке.

Тася достала подарок и, потянув за концы верёвочки, развязала бантик. Перед ней на столе лежала книга. Настоящая, бумажная книга – большая редкость в современном мире. На обложке был нарисован забавный толстячок в белом морском кителе и фуражке. Опираясь на корабельный якорь, он стоял на фоне парусной яхты. На корме яхты виднелось название – «БЕДА». С палубы на Тасю смотрели ещё две фигурки, видимо, члены экипажа. Под рисунком большими смешными буквами было написано: «Приключения капитана Врунгеля», – а выше стояло имя автора: «А. Некрасов».

Тася открыла книгу и увидела, что в неё вложен лист бумаги, исписанный мелким прыгающим почерком. Она не без труда разобрала: «Здравствуй, Тася Лом! Я помню, что ты не любишь свою фамилию, но надеюсь, что когда ты прочитаешь эту книгу, то переменишь своё мнение. Может быть, тебе также поможет такой факт: когда писатель придумывал своих персонажей, то некоторых он списывал со своих знакомых. Один из них носил фамилию Ман, что в переводе с немецкого (Mann) означает „человек“ или „мужчина“. А по-французски то же самое звучит как русское „Лом“ (L’homme). Так и появился твой однофамилец в этой книжке. Почитай обязательно, и я думаю, что после этого ты не просто перестанешь стесняться, а будешь гордиться своей фамилией! Человек – это звучит гордо». Ниже была витиеватая подпись Тихона Андреевича. В её завитушке угадывался профиль самого командира глубоководной станции.

На втором листе, вложенном в книгу, был рисунок. Тася сразу узнала художественную манеру Тихона Андреевича, который частенько ради забавы рисовал дружеские шаржи и дарил их на память членам экипажа «Пионера». В этот раз Карцев изобразил яхту «Беда», на палубе которой стояли капитан Врунгель и двое его спутников: высокий мужчина в тельняшке и маленький человечек в помятой шляпе. За их спинами выстроились все представители семейства Ломов: папа, мама и сама Тася, а по сторонам от них – экипаж «Пионера» во главе с самим Тихоном Андреевичем. Лучшего памятного подарка Тася не могла бы и пожелать.

Девочка аккуратно перевернула страницу и начала читать.