– Алло, – услышал Натан голос дяди Вовы.

Тот явно не спал, были слышны другие голоса.

– Дядь Вова, здравствуйте! Это Натан. У нас беда…

– Что случилось? – спокойно спросил он.

– Папу подстрелили… Он в больнице. Мы не знаем, кому звонить…

В трубке была тишина.

Натан продолжал:

– Мама сказала вам позвонить и…

Разъединилось. Натан набрал снова. Трубку не снимали. Он отключил телефон, подождал три минуты и позвонил опять, не понимая, что там произошло. Может, рядом кто-то, при ком нельзя говорить?..

На этот раз он услышал в трубке другой голос, а на фоне была тишина.

– Алло.

– А дядю Володю… будьте добры.

– Кто это?

– Это Натан, Адика Дербентского сын! – гордо сказал мальчик, назвав отца, как его называли в блатных кругах.

– А-а-а, сынок! Как поживаешь? Это дядя Мераб, помнишь меня?

– Не помню, – сказал Натан, хотя прекрасно помнил, дважды видел его.

Худой, весь в наколках, некто Мераб Гудаутский был явным наркоманом и вечно крутился рядом с дядей Володей.

– Как не помнишь, слушай? А что случилось, сынок? Что так поздно звонишь?

– Мне дядя Вова нужен! – стоял на своем Натан.

– Он в туалет вышел, скажу ему, перезвонит тебе, родной. Так что стало? Папа как?

Натан решил, что ничего ему не скажет, и бросил трубку. Мысли в голове мальчика проносились одна за другой. Что значит «вышел в туалет»?.. Это же бред! Зачем он выспрашивает все? Очень подозрительно! Скорей бы тетя Бэлла пришла…

Но никто не приходил. И не перезванивал. Натан сидел под столом, нож лежал рядом. Ему казалось, что все это сон. Сжимая руки у подбородка, мальчик молил Бога, чтобы можно было быстрее проснуться. Но время шло, а он не просыпался… Каждая минута тянулась вечность. Это был не сон…

В 5:17 завибрировал телефон, Натан сразу ответил:

– Да!

– Сынок… – он услышал слабый голос матери, и из его глаз снова хлынули слезы.

– Мамочка… Что с папой? Как ты там? Я с ума сошел тут уже…

– Бэлла где?

– Не пришла еще… Да черт с ней! Что с папой?

– Сынуля… Все плохо. Он жив… еще. Ты должен держаться и помочь мне. Родной мой… – мать зарыдала. – Ты сильный мальчик…

– Конечно, мамочка… Что сделать? Говори. Я в порядке!

Мать собралась с силами и слабым голосом сказала:

– Звони в Дербент своей бабке. Скажи, что Адик в больнице, но не говори, что стреляли… Скажи, почки! Пусть первым рейсом летит сюда! Потом набери в Махачкалу. На тумбочке у меня записная книжка, там есть номер «Сабина Махачкала». Звони туда, попроси Заура, ты его знаешь, друг близкий папин, все ему расскажи. Понял?

– Конечно, мамуль! Все сделаю сейчас.

– Я через час приеду, сынок… Главное, держись, мой родной! Дверь – ни единой душе!

– Да, мамочка. Ты не переживай за меня, я справлюсь…

Натан все сделал, как сказала мама, в течение пятнадцати минут.

В 6:39 дверь открылась, и вошла Софа.

Натан стал ее обнимать:

– Мамочка!

Вслед за ней вошли друзья отца, дагестанцы. Их было трое, Натан их всех знал. Они уважительно отошли назад, убедившись, что в квартире все нормально.

Один из них сказал:

– Софа! Мы внизу будем стоять, возле подъезда, а Хабиб на этаже у лифта на всякий случай.

– Да, спасибо, ребята, – устало сказала мать.

Потом все происходило как в фильме «Крестный отец». Молодые дагестанцы охраняли семью Адама в больнице и дома. Во дворе стояло пять машин с людьми, все иномарки. Бабушка прилетела вместе с другом детства отца, Зауром, у которого была одна из самых сильных ОПГ в Махачкале. С ними были еще четверо мордоворотов.

Судьба Адама уже была решена. Сколько он проживет – вопрос нескольких часов. Всего одна пуля со смещенным центром разорвала почти все органы и ушла в позвонок. Не задето было только сердце, поэтому Адам еще дышал, но жизнь его поддерживали аппараты.