– Привязывайте, – сказал спустившийся последним Гундихар. – Так, а что тут у нас? Очень интересно…

И гном потянулся к одному из мешков.

– Руки прочь, борода! – одернул его сверху Харен. – Это тебе не женская задница, чтобы щупать! А ты, Хталон, проводи мессенов и мессану до правой дальней каюты, чтобы им зря наверх не подниматься.

– Ага, – буркнул плотник в усы. – Пойдем?

– Сейчас, – Олен привязал Кусаку рядом с Чайкой, погладил по шее, и ловко увернулся, когда каурый жеребец попытался цапнуть хозяина за предплечье. – Похоже, что все в порядке.

– Ага, – кивнул плотник и распахнул дверь.

За ней обнаружился длинный, погруженный в полумрак коридор. Стали видны стены, несколько дверей в каждой, и посреди коридора – толстая колонна из блестящего дерева, вырастающая из пола и уходящая в потолок.

– Это что? – выпучил глаза Бенеш.

Плотник даже не обернулся, зато Гундихар не упустил случая показать себя знатоком.

– Мачта! – внушительно сказал он. – Дальше она уходит вниз и соединяется с килем, как дерево с корнем!

Плотник негромко хмыкнул, но гном этого не услышал. Они прошли коридор до конца, миновали крутую лестницу, ведущую к тому люку, которым пользовались матросы. Тут повернули направо, а через десяток шагов – налево. Открылся еще один коридор, более узкий и короткий, с гладкой стеной по левую руку и тремя дверями по правую.

– Тут вам жить, – проворчал плотник, остановившись около последней, развернулся и ушел.

Олен толкнул дверь и шагнул в квадратную комнатку, в нос ударил запах сырого дерева.

– Да, – проговорила из-за его спины Саттия. – В тесноте, да не в обиде…

– А чего, тут вполне просторно, – заявил Гундихар, но под сердитым взглядом девушки умолк.

В стене напротив входа, у самого потолка, виднелось небольшое отверстие со вставленной в него слюдяной пластинкой. Проникающий через нее дневной свет падал на крохотный столик, на четыре койки, размещенных в два яруса. На них лежали серые одеяла, в углу стояло железное ведро с крышкой.

– Это для чего? – спросил Бенеш и покраснел. – А, ну да… конечно… я понял…

– Еще бы не понять! – смущения гнома хватило ненадолго. – Тут, под нижними койками, сундуки. Туда положено вещи класть. И неплохо бы решить, кто где будет спать. Я готов забраться наверх…

Устраиваясь в каюте, выяснили, что находиться в ней стоя больше чем вдвоем невозможно. Едва уложили вещи, как раздался стук и в дверь заглянул капитан Шлурс.

– Зашел проверить, как вы тут, – сказал он безо всякого выражения. – Вижу, что неплохо. Если готовы, то можете расплатиться сейчас.

– Готовы, – мрачно пробурчала Саттия и сняла с пояса звякнувший кошелек. – Тут пять десятков цехинов.

– Очень хорошо, – капитан принял деньги. – Желаю вам приятного плавания. Отходим мы через полчаса.

Шлурс развернулся и вышел. Через закрывавшуюся дверь в каюту проскользнул Рыжий. Недоверчиво огляделся, обнюхал углы, после чего вспрыгнул на доставшуюся Бенешу койку, где и улегся, положив голову на лапы.

– Ну вот, сторож у нас есть, – заметил Гундихар. – Пойдем, посмотрим на отплытие?

– Можно, – кивнул Олен. – Вы как, с нами?

– Ну… это… – ученик мага по обыкновению помялся, прежде чем принял решение. – Да, конечно…

– А я останусь тут. Нечего там смотреть, – Саттия демонстративно отвернулась и начала рыться в сумке.

Вслед за гномом молодые люди вышли в коридор. По лестнице, чьи перекладины-ступеньки были жирными от грязи, взобрались на палубу и оказались посреди бешеной суматохи. По сходням носились взмыленные грузчики с мешками сена, матросы скакали по мачтам и реям, точно белки по ветвям. Доносились окрики и ругательства, грохот и треск.