Она была лучше меня, ловчее, гибче, красивее, но, когда подняла руки, и украшения на руках и пояс звякнули в такт, не было в этом ничего веселого, лишь жуткое бряцание подземных далей.

Я среди Чудовой Рати.

– Иди с нами, здесь хорошо. Спокойно. Все, что ты ищешь, уже здесь.

Я открыла было рот, чтобы позвать на помощь… Но кого мне звать? Минта? Дарена? Да и зачем? Эти твари не тронут меня. Не посмеют!

А все же…

Она будто знала, что я не позову на помощь, и издевательски усмехнулась.

Я с трудом заставила себя отвернуться и побежала, а она, чудово наваждение, пошла следом медленным, валким шагом.

– Будет не гнев, но надежда. Тебе будет так хорошо, так спокойно с нами!

Ворон и чудь знает, что я ищу в Нзире!

– Ми-и-инт!

Я петляла меж хором, сворачивала, но, когда бы ни обернулась, наваждение следовало за мной. Сжав оберег, я вдруг обратилась через него к Нзиру:

– Выведи меня к Минту!

Сверху раздался шелест, похожий на трение тысяч мелких камней друг о друга. Сперва этот звук казался далеким и едва спорил с возникающими за спиной шагами, но скоро усилился и подмял под себя все… «Аспид!»

Я успела броситься в сторону, когда тьма под куполами расщепилась и одна из ее частей с ревом обрушилась.

Крылатый змей едва помещался в узком проходе башни. В его древних, мерцающих смарагдовой зеленью глазах отражалась холодная ярость.

Аспид стремительно оттолкнулся и перемахнул через меня. Дохнуло свежим ветром да запахом пепла. Я упала навзничь и замерла, не шевелясь, а потом медленно приподняла голову. Змей нырнул в переход, и я еще какое-то время слушала, как стихает шорох когтистых лап.

Ходило много слухов, но никто не знал, как Дарен сумел найти и приручить трех – точнее, уже двух – взрослых змеев. Аспиды жили где-то в пещерах под городом и редко показывались в Нзире. Минт говорил, они кормятся плотью, а как они ее себе добывают на острове среди небес – большой вопрос.

Но все стихло. Ни топота чуди, ни шелеста аспида. Пошатываясь, я добрела до разрушенной лестницы в башне Крыльев. Там, среди руин и нанесенного ветром снега, на коленях стоял Минт.

– Вот ты где!

Минта била крупная дрожь. Его плечи и грудь тряслись, а сам он прятал лицо в ладонях.

– Что с тобой?!

Я положила поверх его ладоней свои и отняла их от лица. Глаза Минта были сухими, но широко распахнутыми от ужаса.

– Он был здесь, – сдавленно прохрипел Минт. – Я видел его! Он только что был здесь… не мог прикоснуться к гуслям… Это чудовище сожрало его изнутри! Он сказал, что, когда переварит его, придет за всеми нами… Если мы сами не присоединимся к Рати.

Я обхватила его голову и прижала к груди, затем провела рукой по волосам.

– Лесёна, – глухо простонал Минт. – Он пожрет весь мир.

Я привела Минта в свои покои, напоила отваром сон-травы и оставила дремать на постели.

Глупо было думать, что Ворон даст нам спокойно разгуливать по городу. Но то, что он напал именно сегодня, лишив меня последней возможности защититься перед Дареном и судом, стоит воспринимать как прямую атаку. А значит, я должна попытаться завершить то, ради чего пришла в Нзир.

Пусть даже это будет последним, что я успею сделать здесь.

У главных дверей меня догнала Ханзи. Девочка-вакханка, чью семью за помощь чародеям покарал Колхат и для которой Нзир тоже стал единственным домом. Ханзи передала мне послание, что на закате меня ждут в Палате Судеб.

– Говорят, Совет собирается в полном составе, – добавила она и, не скрывая любопытства, спросила: – А куда ты идешь?

– Навестить старого друга.

– А можно с тобой?

– В следующий раз.

– Ну, тогда передавай Феду мой поклон. – Она согнулась, а потом скрылась в переходе, прежде чем я успела сообразить, что не называла имя своего бывшего наставника.